Айслинн вдруг перехватывает пульт и швыряет в телевизор, проламывает стекло, за которым раздается электрическая вспышка, впрочем, тут же гаснущая, оставляющая их в тишине.
- Ты поедешь со мной, - говорит Айслинн тихо. - Я отдала тебе часть моей души, ты так же должен будешь перед ним предстать.
- Я проклят, как и ты? - спрашивает Калеб, и в голосе у него вдруг сквозит радость.
Калеб в полной мере и в один момент осознает, какой шанс выдался ему впервые за сотни этих лет. Он увидит дьявола, и вера его воспрянет.
Глава 4
Господи, что же Артем тогда праздновал? То ли это была первая сданная сессия, то ли день рождения кого-то из его друзей. Что-то очень простое, весь день был очень простой, сложным был только состав коктейлей в жестяных банках, которые они все употребляли.
Было их четверо: Вика, его подруга, Антон, его друг и Кирилл, которого кто-то и зачем-то притащил с собой. Кирилл, в общем, был даже не неформал, обычный парень.
Вообще, наверное, просто виды на Вику имел. И еще, это Артем точно запомнил, смутился, когда они решили пить на кладбище.
В общем, этот Кирилл с ними идти не хотел, и Артем сказал:
- Домой иди тогда, пока мамка не позвонила.
А сам пошел впереди всех. Ночь тогда была уже глубокая, часа два, а может даже и три. Артем сказал маме, что останется на ночь у Антона, а тот соврал родителям, что останется у Артема. Что до Вики, так ее родители плевать на нее хотели, пропади она пропадом, тоже бы не заметили.
Они шлялись по району, хохоча и смеясь. Было им восемнадцать лет, и они радовались возможности гулять ночью, не опасаясь полиции. Да, им было восемнадцать лет, полиция их пугала намного больше, чем преступники.
Артем первый вошел на территорию кладбища, подошвы его мартенсов оставляли следы на снегу.
Артем всегда был домашним мальчиком, любил свою семью и даже, только иногда, учиться, оттого ему и хотелось казаться смелее всех остальных.
Преподавательница по социологии однажды сказала, разбирая тему субкультур, что нет достаточных данных для изучения молодежных движений, ведь мы не знаем, что происходит с готами, панками, скинхедами, когда они приходят домой, это выключенная зона, они об этом не говорят.
Артем прекрасно знал, почему не говорят: потому что когда готы, панки или даже скинхеды приходят домой - мама наливает им суп.
Не очень-то круто.
Сам Артем, впрочем, ни к каким определенным субкультурам себя не относил, но ему нравилось выглядеть жестче и страннее, чем он есть.
Хотя было кое-что, что нравилось Артему еще больше - представлять, что однажды случится с ним что-то, что выведет его из дурацкой обычной жизни. Разумеется, он не верил в вампиров или оборотней, и все же мечтал о том дне, когда увидит что-то по-настоящему способное встряхнуть этот мир.
Иногда Артем думал, что согласен даже на НЛО. Разумеется, он никому не говорил о своем заветном желании, оно было дурацким. Все равно, что признаться, что смотришь РенТв.
Вика нагнала его, зашептала:
- Ну чего ты с ним так?
- А чего я с ним как? - спросил Артем, считая себя крайне остроумным.
- Грубо.
- Ну, вот такой вот я человек.
Вика фыркнула, ее черные волосы и бледная кожа делали ее жутковатой в свете луны.
- Ты зато на ведьму похожа, - засмеялся Артем.
- Кто похож на ведьму? - спросил Антон. - Ты что ли?
- Конечно, я. Сейчас возьму свою метлу и...
- И пойдешь улицы мести.
- Я на ведьму похож, а не на таджика.
Кирилл плелся чуть позади с видом совершенно унылым.
Артем рассматривал надгробья и думал, надо же, какие маленькие итоги подводят человеческим жизням. Кого интересуют даты? Вот бы писали: Иван Иванов. Электрик, любил пить молоко, громко зевал и всех делал в шашки. Тогда было бы хоть понятно, что за человек умер, чем он был ценен, чем жил.
Это была далеко не их первая прогулка на кладбище, по-настоящему жутко, строго говоря, не было. Ряды надгробных камней, немногочисленные свежие горки над новыми могилами, венки, высвеченные луной и переплетенные ветки облетевших, обнаженных деревьев - все было красиво и волнительно, но не страшно.