Выбрать главу

Под рядами формул Раду нацарапал: Вот и все.

Просыпается Габи в относительном тепле, в машине на заднем сиденье. Они уже едут, за рулем Кристания, а Раду сидит рядом с ней.

- Мы уже въехали в Румынию? - спрашивает Габи.

- А ты посмотри вокруг, моя радость.

Они проезжают полуразвалившиеся деревни, дома, сверкающие пустыми глазницами окон, заброшенные поселки, одинокие и пустые автобусные остановки. Убогие, нищенские следы человеческого бытия, впрочем, мешаются с природой красивой до невероятности: огромные леса, всюду тянущиеся за ними и незанесенная стерня полей, обладающая какой-то мертвенной красотой, восхищают Габи.

- Я хочу есть, - говорит Кристания. - Не настолько, чтобы взять попутчика, расчленить его и зажарить, но настолько, чтобы взять сэндвич на бензоколонке.

- У меня есть план.

- Может, просто купим еду? - спрашивает Кристания без особенной надежды.

- Нет, у меня есть отличный план, милая сестрица.

- Какой? - интересуется Раду.

- О, - говорит Габи. - Тебе он понравится особенно.

День оказывается пасмурный, серый, тусклый и туманный, а оттого пятно бензоколонки, блистающее желто-зеленым кажется еще ярче, сияет будто маяк, будто единственный островок жизни посреди бесконечной, грустной, покинутой страны.

Кристания выносит куницу в перевозке и идет в магазин при бензоколонке первой. Габи ждет еще некоторое время, а потом идет вслед за ними. Когда Габи открывает дверь, раздается мягкий перезвон колокольчика. Как только продавец смотрит на нее, Габи ловит его взгляд, и в ту же секунду он спокойно оборачивается к Кристании, считая, что в магазин зашла какая-то морщинистая, дряхлая, совершенно безобидного вида бабуля, наверняка уставшая ждать автобуса на остановке рядом и решившая перекусить какой-нибудь булочкой.

Кристания говорит с продавцом, даже не смотря на Габи. Продавец, молодой парень, улыбается ей широко и приветливо.

Кристания говорит:

- Очень хитрое животное, нельзя и на минуту его одного оставить. Я везу его в Бухарест, у него редкая для куньих мутация - гетерохромия. Сама я биолог. Меня, кстати, Криста зовут...

- А меня Мирча, - отвечает продавец, совершенно не обращая внимания на Габи. Габи ходит между стойками, рассматривая еду в ярких упаковках, вредную, странную на вкус, но неизменно романтичную. Посреди унылого, безрадостного мира, упаковки, выкрашенные в летние, восторженные цвета кажутся соблазнительными вдвойне.

- А покажешь мутацию? - спрашивает Мирча. Судя по всему, он не особенно понимает, что такое гетерохромия и при слове "мутация" его ассоциации скорее восходят к популярному кинематографу, чем к Дарвину. Тем лучше.

Кристания улыбается глуповатой, смешливой улыбкой, а потом открывает задвижку на перевозке. Куница вырывается оттуда с молниеносной быстротой, несется по кругу вокруг прилавка, огибает его. Кристания бросается за зверьком, Мирча, подумав с секунду, тоже. Куница вскакивает за прилавок, сваливает с него сувениры вроде брелков, магнитиков и шариковых ручек.

Габи в это время пихает под куртку еду - два сэндвича с индейкой и сыром для Раду, два с тунцом и яйцом для Кристании и кексы, привыкшие считать себя банановыми, несмотря на состав, для себя.

Пока Мирча безуспешно пытается поймать куницу, а Кристания верещит, что сейчас зверь сбежит, и ее лишат работы, Габи выскальзывает за дверь, прихватив напоследок бутылку колы.

Она раскладывает припасы в машине, через некоторое время Кристания возвращается с куницей в перевозке.

- Вот, - говорит она. - Мне ручку подарили. Мальчик чувствует себя виноватым, он же попросил показать куницу. Хотя, наверное, он подарил мне ручку, чтобы я записала его телефон.

- Ты объяснила ему, что такое гетерохромия?

- Да. Я сказала, что это аномальная ловкость.

Куница издает что-то среднее между тявканьем и мурлыканьем. Габи с наслаждением откусывает почти половину кекса, чувствуя приторную сладость бананового крема, жирного, вязкого и не имеющего к бананам никакого отношения.

К полудню они добираются до местности, бывшей когда-то непроходимой. Теперь там проложен асфальт, пусть и не слишком хороший, но, по крайней мере, лес отступил, казалось в отместку став еще гуще по бокам дороги.