Аккумулятор сказал корпусу "прощай", и истек какой-то жидкостью, которую Габи про себя тут же окрестила кровью техники. Габи пожимает плечами, вытаскивает сим-карту, думая отложить ее до лучших времен.
В конце концов, телефон ей не жалко. Она и так порывает с миром фактически, почему бы не сделать это еще и символически. Габи замечает, что от двери ванной и до коридора ходит туда и обратно Кристания. Как нервничающая в клетке львица, думает Габи.
- Сестрица? - спрашивает Габи тихонько.
- Что? - рявкает Кристания. Плечи у нее в этот момент дрожат, но уже через пару секунд она берет себя в руки. Кристания запрокидывает голову, смотрит на лампочку в коридоре, говорит:
- Немного волнуюсь.
- Я понимаю.
- Нет, Габи, ты не понимаешь и не поймешь, - отвечает Кристания. Злости у нее в голосе никакой нет, она просто констатирует факт. Габи не может понять, как Кристания не понимает, что значат для Габи ее иллюзии.
- Но я это сделаю, - добавляет Кристания тихо и после паузы. Она бледнеет еще больше, становясь похожей на призрака. - Все, что нужно. В конце концов, я ведь, правда, могу повторить все снова.
Но Кристания явно не верит в собственные слова. Она мучительно сцепляет руки, как человек, ждущий исхода сложной операции и знающий, что где-то там кто-то взрезает холодным, острым скальпелем тело его близкого.
Она некоторое время молчит, а потом шепчет:
- Не думай, что я не осознаю. Я не способна создать ничего живого, и Адам не столько продукт моего действия, сколько продукт моего бездействия. Это я, я, я не сделала все, что должна была, не сделала все, что от меня требовалось. Лучшее, что я смогла сделать для Адама - удержаться от соблазна убить в нем большую часть того, что оживил Раду. Но мне так хотелось, чтобы он был живым, думающим, настоящим, а теперь я...
Должна его убить. Кристания сделала Адама достаточно мертвым, чтобы его тело могло выдерживать болезни, но недостаточно мертвым, чтобы самой суметь убить его.
Когда Адам и Раду выходят из ванной, Раду демонстрирует на открытой ладони дымящийся золотой амулет. Увидев это, Кристания прижимает руку ко рту, на глазах у нее выступают слезы.
- Господи, - говорит Кристания, но когда Адам смотрит на нее удивленно, тут же добавляет. - Как я за тебя рада!
- Спасибо, Кристания, - говорит Адам. - Благодаря тебе я смогу вскоре вернуться к своим исследованиям.
- А что ты, собственно, исследуешь? - спрашивает Раду.
- Не помню, - невозмутимо отвечает Адам.
Раду ищет свою раскиданную по комнате Габи одежду, продолжая щебетать:
- Теперь, наконец, мы готовы! Собирайтесь, девочки! Собирайся, Адам! Мы идем завершать великие дела и открывать новую страницу в истории человечества!
Адам в настроении ничуть не менее радостном, идет переодеться. Он уже почти научился управлять своим новым телом, и чем дальше, тем лучше становится его мелкая моторика. Он стремится к жизни, поправляется.
Габи идет в прихожую, натягивает шапку, убирает косы под воротник и застёгивает куртку, а потом смотрит на себя в зеркало. Высунув язык и сложив его трубочкой, Габи глядит на свое отражение, потом говорит:
- Никого-то тебе не обмануть.
Пока себя не обманешь.
Адама Кристания заботливо заматывает в шарф, натягивает шапку почти ему на глаза.
- Боишься, что люди заинтересуются моим внешним видом и предложат мне сняться в фильме "Чудовище Франкенштейна"? - весело говорит Адам. Печали по поводу своих шрамов у него явно нет. Цена жизни довольно высока, шрамы просто не играют никакой роли для того, кто получил ее обратно. Мир слишком огромен и чудесного в нем слишком много, чтобы сетовать на какие-то уродливые шрамы.
- Не боюсь, ты у меня самый красивый, - говорит Кристания искренне. - Просто мы не хотим привлекать внимания.
Некоторое время Габи пытается стянуть с Раду оранжевую шубу, говоря:
- Слышишь, слышишь, мы не хотим привлекать внимания!
Но все ее попытки оказываются тщетны пред лицом его уверенности в собственном уникальном стиле. Добродетелью убежденности Раду, безусловно, обладает в полной мере.
Они едут до площади Баттяни, чтобы сесть на электричку. Неподалеку от Сентендре, города художников, располагается озеро, которое дает воду всем жителям Будапешта и окрестных территорий.