В отличие от телеологии XIX века, поразительным моментом сегодняшних научных описаний фоссилизации является акцент на том, насколько редок и насколько зависит от определенных условий этот процесс. Для живого существа гораздо более привычна ситуация, когда оно умирает, а затем быстро разбирается на составные части своими соседями по экосистеме, нежели когда оно сохраняет свою форму. Как правило, для образования ископаемых объектов требуется быстрая седиментация (отложение осадочных пород), после чего в течение длительного времени необходимо поддерживать высокую температуру и давление. Например, окаменелая древесина образуется лишь в том случае, когда, цитируя одно из научных описаний, «древние деревья, погребенные в осадочных породах или вулканическом пепле… окаменевают, по ходу того как богатая кремнеземом вода просачивается через древесину и медленно замещает ее клеточную структуру яшмой, халцедоном и в отдельных случаях опалом» [Wise 2021]. Древний зоопланктон может превращаться в нефть лишь при особом сочетании температуры, давления и формирования горных пород. При более низких температуре и давлении планктон трансформируется в воскообразный кероген или смолистый битум. Напротив, при слишком высоких температуре и давлении из планктона получится природный газ. При этом для стабильной аккумуляции нефти окружающая порода должна быть достаточно пористой и проницаемой (наподобие песчаника или известняка). Наконец, сверху должен находиться менее проницаемый слой породы, который удерживает нефть на месте и предотвращает ее выход наружу. Несмотря на всю ту власть, которой обладает сегодня нефть над земной поверхностью, в действительности это очень нестабильное вещество в геологическом смысле.
Обращение к хрупкости и неустойчивости ископаемых объектов, на мой взгляд, вселяет надежду. Если фоссилизация является исключением, а не правилом в вопросах жизни и смерти на нашей планете, то, возможно, стоит бросить вызов давней философской и исторической традиции осмыслять развитие цивилизации в качестве эволюции устойчивых форм от большей простоты к большей сложности и даже совершенству. Вместо этого следует обратить больше внимания на постоянство и случайность глобальных метаморфоз. По утверждению философа и историка науки Донны Харауэй, различные сущие – люди и нечеловеческие существа – дополняют друг друга, слагают и разлагают друг друга в любых масштабах, в темпоральном и прочих регистрах в симпоэтическом сцеплении, в экологических, эволюционных, расширяющихся и материальных процессах мировости и размирщения (worlding and unworlding) [Haraway 2016: 97] (см. также [Харауэй 2020: 128]).
Разумеется, форма имеет значение, однако она представляет собой лишь один из аспектов переплетения жизни и смерти – вихря «жизнесмерти» (lifedeath), как я предпочитаю осмыслять этот феномен. Таким образом, форма не требует ни почитания, ни страха перед ней. Именно в этом смысле для книги, которую вы держите в руках, имеют определяющее значение два вывода из приведенных рассуждений об ископаемых объектах и их формировании (фоссилизации). Первый из них заключается в том, что фоссилизация происходит в силу особых непреднамеренных причин, которые могут быть тщательно реконструированы. Второй же вывод состоит в том, что даже наиболее устойчивые ископаемые объекты сами подвержены трансформации, зачастую демонстрируя удивительную хрупкость после того, как их извлекают из среды, которая придала им форму.
Нам по-прежнему сложно представить себе цивилизацию за рамками ископаемого топлива – в немалой степени потому, что ископаемое топливо слишком всеобъемлюще проникло в наше культурное воображение, подвергнув представления о будущем углеводородной обработке – придав им форму прошлого, заправленного ископаемым топливом. Точно так же, как окаменевшее дерево, культурные формы, порожденные ископаемым топливом, по-своему ярки и красивы. Но в то же время они представляют собой древние формы жизни, которые, в отличие от криноид, плохо адаптированы к дальнейшему существованию на Земле. Сегодня обилие ископаемых окаменелостей душит жизненные возможности не только людей, но и подавляющего большинства видов на планете. Становится все более очевидным, что у нашей цивилизации ископаемого топлива нет устойчивого будущего. Она лишь продлевает существование экологической пирамиды Понци, отбирая жизнь у бесчисленных видов и благополучие у будущих поколений в обмен на современные человеческие удобства (которые даже между людьми не распределены равномерно!). Окаменелым ископаемым требуются разложение и растворение. Аналогичная участь должна ждать и принадлежащее к тому же окаменевшему древу истории многообразие карбо– и сукроископаемых. В этой книге речь пойдет об истории становления цивилизации ископаемого топлива; далее мы рассмотрим, что именно продолжает затягивать нас в ее тину, и проанализируем, за счет чего мы сможем выбраться из зыбучих песков ее прошлого. Еще одна обнадеживающая вещь, о которой я узнал в процессе работы над этой книгой, заключается в том, что в зыбучих песках на самом деле нельзя утонуть, как это показывают в старых голливудских фильмах. Освобождение происходит медленно, но избавление от остатков прошлого не просто возможно – зачастую оно происходит в силу самого хода вещей.