В комнате наступила тишина. Все ждали, что посоветует учитель.
— Вам надо спешить, вы правы. А я останусь. Полицаи, пожалуй, не осмелятся меня тронуть. Как ни стыдно мне в этом признаться, но должен сказать: один из них — мой ученик. Бывший, конечно. Ещё ветеринарным врачом собирался стать!
После этого признания всем стало очень жалко учителя.
— К счастью, мы тоже ваши ученики, — напомнил ему Очкастый.
— Да, к счастью, — согласился учитель. — Я знаю, что ему не мила должность полицая. Раза два он уже пытался со мной заговорить…
— А чего он раньше думал? — сердито буркнула девушка.
— Надо будет им заняться. Не пропадать же человеку, — решил учитель. — А вы не задерживайтесь, времени в обрез.
— До полуночи успеем улизнуть, — усмехнулся Очкастый. И, обращаясь к Азату, сказал: — Спасибо, хлопец, за то, что предупредил. Ты это здорово устроил.
Партизаны оказались сноровистыми людьми: за две минуты обулись, оделись.
ТАЙНАЯ ТИПОГРАФИЯВ последний миг девушка, точно вспомнив о чём-то самом важном, нерешительно остановилась.
— А как же быть с нашей типографией? — спросила она. — Теперь нельзя, как мы намеревались раньше, оставить её здесь. И с собой чемодан не возьмёшь.
— Почему? — рассердился Очкастый. — Испугались тяжести? Я понесу.
— Не в этом дело, — отмахнулась она. — Полицаи кинутся по нашему следу, поэтому надо уходить налегке.
— У них овчарка, — сказала Маринка.
— Если ты имеешь в виду Булку, то она не умеет брать след, — поспешил успокоить их Азат. — Это я точно знаю.
Партизаны переглянулись между собой, но промолчали.
— Очень обидно, что вы мне не доверяете… — начал Азат и запнулся. — Я смог бы спрятать чемодан в подвале. Там, кроме овчарки, никто не живёт… — совсем тихо закончил он.
Что тут было! Данила позеленел от злости. А Маринка так и взвилась:
— Вот ещё что надумал!
— Мне больше задерживаться никак нельзя, — сказал Азат. — Если решите оставить чемодан, то дайте пароль. Я же должен знать, кому потом в полной сохранности вернуть ваше хозяйство. До свидания.
— Обожди, сынок, — остановил его учитель и обратился к партизанам: — Одно испытание он уже выдержал. Разве его приход не является риском и подвигом? На этот шаг мог решиться только верный и отважный человек.
— Мой папа — командир батальона! — неожиданно даже для самого себя выпалил Азат.
— По-моему, на сына комбата можно положиться, — убеждённо сказал учитель.
Его слова произвели впечатление даже на Маринку. Она подошла к Азату и хотела пожать ему руку, но в этот миг со двора вернулся самый молодой партизан.
— Пора уходить, мы не можем дальше рисковать. Что решили делать с чемоданом? — спросил он.
— Подвал полицейского участка — самое безопасное место для хранения нашей типографии, — наконец согласился Очкастый. — Никому и в голову не придёт искать её в собственном доме полиции.
— Вот что, — решил учитель, — ты, Данила, понесёшь чемодан: Азат один не справится. Лучше всего, пожалуй, пройти огородами. Улицей опасно.
— Слушаюсь, — пробормотал Данила, не очень довольный таким оборотом дела. Ему, видимо, не хотелось отдавать чемодан полицейскому денщику. Но что поделаешь, когда за тебя решают взрослые.
В сенях Очкастый положил руку на плечо Азата:
— Слушай внимательно и запомни. Тот, кто придёт за чемоданом, спросит: «Сколько лет тебе, комиссар?». Понял?
— Понял.
Во дворе Данила чуть не вздул своего брата Кольку, стоявшего на часах.
— Где ты был? Почему прозевал этого хлопца? Разве так исполняют приказание.
— Я только разок отошел до сарая…
— Эх ты… «до сарая»! — передразнил его старший брат. — Хорошо, что всё благополучно обернулось. Следуй за мной, шляпа!
С каждой минутой Азату становилось всё тревожнее. «А вдруг они уже спохватились?» — думал он.
Данила легко нёс тяжелую ношу, лишь время от времени сменяя руку. Для такого силача даже центнер, наверно, был нипочём.
— Сперва подойди к окну и послушай, всё ли спокойно, — прошептал Данила, остановившись возле изгороди.
Азат осторожно подобрался к дому и замер. Полицаи веселились вовсю. Верзила играл на гармошке, два других пьяно горланили какую-то песню.
— Гуляют себе, — сообщил Азат, возвращаясь к изгороди. И, принимая у Данилы чемодан, сказал: — Ух и тяжелый! Пуда два. Вы, ребята, дальше не ходите, а то ещё Булка почует.
Ребята ушли. Выждав немного, Азат потащил чемодан к дому. Овчарка глухо заворчала лишь тогда, когда Азат открыл дверь в подвал. Однако, узнав его, Булка сразу же успокоилась.