— Выгодным, естественно, оказалось, — продолжает он, — то, что камера безопасности расположена в самой спокойной части судна и что она имеет такую большую массу. Вы наверняка и сами заметили, в контролируемой зоне наблюдаются намного меньшие амплитуды колебаний, чем в надстройках.
— Вы имеете в виду, что верхняя палуба дрожит, как сумасшедшая, когда мы идем на больших оборотах, в то время как у вас там внизу спокойно и приятно?
За то, что я прервал его, Кёрнер удостаивает меня неодобрительным взглядом, но продолжает говорить:
— Во всяком случае, все системы и все инструменты вели себя безупречно, только минимальные и максимальные уровни защитных танков (цистерн) реагировали на сильное волнение моря.
Теперь Кёрнер дарит мне выжидающий взгляд. Я сижу слегка смущенный и только пожимаю плечами, как будто хочу сказать: «Я ничего не могу поделать. Что я должен сказать об этом?»
— В целом этот тип реактора полностью выдержал экзамен на использование в качестве судовой двигательной установки, — заявляет Кёрнер почти упрямо.
— Но какие-то помехи все же были?
— Они не стоят того, чтобы о них говорить! Это я могу объяснить вам еще раз. Но теперь мне надо идти работать! — говорит Кёрнер и встает.
— Я воспользуюсь вашим предложением, — говорю я вслед ему.
— О чем это ты сегодня утром так долго разговаривал с Кёрнером? — спрашивает старик, когда мы вместе идем обедать.
— Я спрашивал его о режиме работы реактора во время шторма, а сегодня после обеда я проведу опрос публики.
— О режиме работы реактора во время шторма? — спрашивает старик, посмеиваясь.
— Нет. Сегодня я хочу знать, «сойти» мне или же идти «обратно на корабле» и считать «за» и «против». Не возражаешь, если я сяду за тот стол? — спрашиваю я его в столовой и показываю на стол, за которым сидят врач, шеф и первый помощник.
— Как я могу! Я заинтригован!
— Вы действительно сойдете в Дакаре? — спрашивает меня врач и совершенно неожиданно дает мне ключевое слово «сойти». — Тогда вам надо принять что-нибудь против малярии!
— Я еще в нерешительности, — отвечаю я и обращаюсь к шефу: — А что бы сделали вы?
— Я? — спрашивает шеф. — Я бы в любом случае остался на корабле.
— Просто совершить путешествие в неизведанное, ни о чем не беспокоиться, можете вы это себе представить? — спрашивает его врач.
— Я же знаю, что меня ожидает, — отвечает шеф ворчливо и делает вид, что эта тема ни в малейшей степени его не интересует.
— А вы? — спрашивает врач первого помощника, а я думаю: «Опрос идет великолепно». — А вы, если бы вас поставили перед выбором, — сойти или нет, что бы сделали вы?
— Зачем я буду представлять себе это? Я же знаю, как это бывает: позднее это время у меня вычли бы из отпуска, — говорит первый помощник.
Теперь врач снова обращается к шефу:
— Разве вас не прельщает возможность попробовать чужеземные алкогольные напитки?
— Я знаю их все!
— Или в Рио: Копакабана, взгляд с сахарной горы, бабы… а это разве ничего не значит?
— У меня нет никакой охоты брать на себя из-за этого все тяготы. С корабля мы всегда имеем наилучший обзор. На суше вы такого никогда не увидите!
Теперь врач пытается снова подступиться к первому помощнику:
— Предположим, на пирсе стоит фея, которая говорит: «Вы можете загадать одно желание. Вы можете остаться на корабле или путешествовать по стране, а на большие расстояния даже летать. Путешествие оплачивается наличными, никаких отрицательных последствий в отношении карьеры и отпуска». Что бы вы сделали в таком случае?
— Остался бы здесь, естественно. В конце концов, я знаю, как это происходит.
— Но представьте себе все же по-настоящему: разве у вас нет желания просто пересечь Африку?
— Это я мог бы сделать, только находясь в отпуске. Но я не в отпуске! — говорит первый помощник упрямо.
— Вам же надо просто представить себе это! — настаивает врач, к моему удовольствию.
Тут уж первый помощник приходит в бешенство.
— Что все это значит? — говорит он, выпаливает «Приятного аппетита!» и исчезает.
— А теперь скажите-ка мне, как же выглядит эта фея? — спрашивает уже шеф. — У нее пышный бюст?
— Все, что пожелаете, — говорит врач.
— Вы просто боитесь, что здесь, на корабле, ваша аппаратура как-нибудь не так сработает, правда ведь? — пытаюсь теперь уже я поддразнивать шефа.
— Верно.
— А если бы добрая фея стояла на пирсе с уведомлением о вашей замене, что было бы тогда?