Лежала не шевелясь, смотрела в предрассветное небо. Реальность врезалась в меня товарным поездом.– я здесь, а мой муж, мой Аркадий, мой Аполлон – где он сейчас? А вдруг он в постели с другой женщиной. Конечно, мне в голову теперь ничего другого не могло прийти. Теперь, когда его не будет рядом, я буду подозревать его в самом худшем из грехов.
Интересно, а он думает обо мне сейчас? Или нафиг я ему не нужна с моими работами и проблемами. У него другая женщина. Наверное. Я всё больше распаляла сама себя ревностью.
Вот чем она лучше меня? Я мысленно сравнивала себя и ту, что видела на фотографии. Снова вспомнила её яркие, алые губы, с обидой подумала: а мне муж говорил, что красная помада это вульгарно. Каков позёр!
Почему-то я не сомневалась, что его "командировка" это отмазка. Тем более маски сброшены, теперь Аркадий вообще может кувыркаться со своей "мышью" без зазрения совести. Я снова закрыла глаза. Пыталась попробовать уснуть, чтоб хоть на время заглушить боль предательства. Так бы и лежала.
Если бы не картинки, пришедшие в голову. Сегодня Аркадий вернётся, мне надо будет разговаривать с ним, объясняться, куда я собралась. Аркадий не разрешал мне даже думать о работе.
Объяснял, что работающая женщина это позор для мужчины. Одно дело, если я буду заниматься творчеством или саморазвитием, или, например, (как он однажды вспомнил слова моей мамы): для души красить заборы – это пожалуйста.
Но ходить на работу – об этом не может быть и речи. Для этого у женщины есть мужчина. Денег он мне даст столько, сколько надо. Просто просил обосновать куда и на что я их собираюсь потратить.
Аркадий говорил: женщина деньги берёт из тумбочки. А в тумбочку кладёт их муж. Вот и вся схема.
Конечно, муж никуда меня не отпустит. Будет выдирать дорожную сумку из рук, хватать меня руками. Теми самыми руками, которыми лапал свою голубоглазую "мышь". Чёртов "пупсик", фу, слово какое вульгарное. Меня передёрнуло.
Я подскочила. Быстро – в ванную, душ, волосы в косу, всё в темпе. Смотрела на себя в зеркало. Скулы заострились, под глазами тени, щёки ввалились. Мой Аркадий называл меня "сахарной булочкой" из за моих круглых щёчек. Зря я ему это позволяла.
С моим 46 размером булочкой я не выглядела. Обычная, нормальная фигура. Меня ведь обижало это сравнение с булочкой, а я молчала. Мало того, чтоб избавиться от позорного сравнения переставала есть, морила себя голодом.
Худело всё что угодно, обвисала грудь, начинала трястись попа, но щёки! Паразитские щёки никуда не девались, сияя здоровьем. И я продолжала морить себя голодом, надеясь соскочить с неприятного сравнения с булочкой. Дура!
Лихорадочно стала собирать сумку. Зубная щётка, расчёски, пилочка, несессер. Так, бельё, пижама. Наверное, надо тапочки взять, в чём я там буду по дому ходить.
Одежда не помещалась – чёрт, сумка уже набилась. Что делать. Села на кровать, обхватила голову руками. Ну и фиг с ними, с вещами. Всю одежду всё равно не собрать, тем более у меня куча аксессуаров, обувь. сумочки. Сейчас возьму только необходимое.
Потом разберусь. Прошла на кухню, с ящичка забрала все деньги, отложенные мне по списку Аркадием на месячные расходы. Сейчас – я главный расход. О том, что будет дальше не задумывалась.
Пока что голову сверлила мысль быстрее убраться отсюда. На меня напала паника, что уходя из дома на пороге встречусь с Аркадием. Вдруг он прямо сейчас вернётся домой?
Скорее схватила паспорт, телефон, подзарядку.
Еле дождалась такси, не оглядываясь впрыгнула в подкатившую машину. В сумке беспомощно вибрировал телефон. Даже смотреть не стала. Теперь мой муж может звонить сколько хочет, на вызов не отвечу!
Сидела на заднем сидении с закрытыми глазами, кусала кончик языка, пыталась дышать, лишь бы не плакать. Спрашивала себя: что я делаю? Еду неизвестно куда, к нездоровому человеку в прислуги.
Покидаю собственное гнёздышко, свитое с такой любовью. Я в своё время разыскала журналы по интерьеру, запала на стиль "прованс", смотрела как расставлена мебель, выискивала элементы декора – у меня всё было так, как я мечтала.
Не было только толстой чугунной цепи с кандалами, чтоб привязать собственного мужа к дому.
Я встряхнула головой, зажала рот руками, чтоб нахлынувшие слёзы не вырвались наружу. Водитель, пожилой мужчина тревожно посмотрел на меня в заднее зеркало.