– Хочу немного прогуляться, – сказал он.
С учетом съеденного куска торта ей, наверное, следовало бы сделать то же самое, но она отогнала эту мысль, как только увидела машину, остановившуюся на стоянке напротив них.
– Увидимся завтра, – сказала она и села на заднее сиденье.
Рикард закрыл дверь.
– Да. И еще раз спасибо, – повторил он, наклонившись к ней. – За прекрасный ужин. И за очень приятную компанию.
Анника поставила на стол кофейные чашки и положила ложки на блюдца. Марципановый торт уже стоял на столе, и в нем красовались семь свечек. Оставалось только их зажечь. Микаэль крутился у Анники под ногами.
– Ну можно попробовать? Всего чуточку?
– Нет, надо дождаться, пока придут бабушки и дедушка.
– А всего одну печеньку? Или булочку?
Анника протянула ему печенье с тарелки на столе.
– Пока это все. Надо подождать.
– Мм…
Довольный Микаэль жевал печенье. Сначала верхнюю половинку, потом нижнюю с шоколадной прослойкой.
– Андреа, ты готова? – позвала Анника.
– Нет еще, – послышалось из ванной. – Я не могу найти свои бусы.
– Какие бусы?
– С сердечком. – Андрея вышла на кухню. Она переоделась в платье.
– Ты не захотела надеть красное, которое я достала?
– Нет, хочу это.
– Хорошо.
В конце концов, это ее день рождения, и пусть Андреа сама решает, как ей нарядиться.
– Ты посмотрела в шкатулке? Может быть, бусы там?
– Нет.
Андреа продолжила поиски. Завтра у нее будет настоящий, ее собственный праздник, на который она позвала друзей. Не больше десяти, решили Том и Анника, несмотря на протесты дочери, которая хотела пригласить всех одноклассников. Но об этом не могло быть и речи, и десяти семилеток более чем достаточно. Но Анника опасалась не за завтрашний день.
– Я пришел, – донесся из коридора голос Тома. – Вот молоко.
Он поставил пакет на стол.
– Надеюсь, ты ничего больше не забыла купить?
– Нет.
Анника открыла один из пакетов и налила молоко в молочник, который уже стоял на столе.
– Ну же, придите наконец, – прошептала она. – И закроем вопрос.
В ту же секунду раздался звонок в дверь. Ровно два часа. Это пришли Стен и Черстин.
– Здравствуй, солнышко. Поздравляем с днем рождения!
Андрея в предвкушении подарка стояла в коридоре рядом с Томом. Черстин протянула внучке пакет. Та тут же взяла его и поблагодарила.
– Можно открыть?
– Да, конечно.
Андреа принялась развязывать ленточку, а Том тем временем помог своей маме снять пальто.
– О, шарф! – вежливо воскликнула Андреа, справившись с узлом и открыв коробку, но в голосе было слышно легкое разочарование.
– Там еще перчатки, – сказала Черстин. – Посмотри внимательно, они лежат внизу.
Андреа достала из коробки перчатки, в тон к шарфу, сиреневые с розовым, и лицо у нее чуть прояснилось.
– Красивый цвет, – кивнула она. – Я люблю сиреневый.
Том повернулся к отцу, который еще не сказал ни слова, с тех пор как вошел в дом.
– Как дела, пап? Помочь тебе с курткой?
– Да. У меня так онемело плечо, что сам я вряд ли смогу ее снять. Вот так, возьми сзади. Только осторожно.
– Как вы добрались?
– Да как тебе сказать. Очень далеко идти от метро. С моими-то коленями! А автобус так и не подошел.
– Зато теперь ты можешь сесть и отдохнуть, Стен, – сказала Черстин, направляясь на кухню, где Анника как раз ставила кофе. – А, вот и ты, рада тебя видеть.
– И я вас. – Анника обняла свекровь. – И вас, Стен. – Она кивнула отцу Тома, появившемуся в дверях.
– Присаживайтесь. Вивека, должно быть, скоро придет.
Когда все расселись, на кухню вбежал Микаэль, рот у него был перемазан шоколадом.
– У меня для вас подарки, – сообщил он и протянул два листа бумаги, которые прятал за спиной. – Это тебе. А это тебе.
Стен и Черстин рассматривали рисунки – несколько торопливых штрихов фломастерами.
– Как красиво! – сказала Черстин. – А что здесь нарисовано?
– Не знаю. Это просто линии, – честно признал Микаэль. – Если хотите, я могу нарисовать еще.
Он убежал в комнату, и в это время раздался звонок в дверь. Анника бросила быстрый взгляд на Тома, перевела дыхание и пошла открывать матери. Андреа вышла в коридор следом за ней.