Наконец-то медицинские работники услышали молодую женщину и направили ту самую спящую медсестру на помощь к подростку.
После ночных гуляний по коридору наконец-то Соня сможет немного отдохнуть, время было четвёртый час утра. Она лежала на больничной койке вместе с крестником, который сладко сопел ей в бок, и пристально смотрела в белый потолок. Мысли в бешеной последовательности сменялись одна за другой. Женщина думала о скором раннем подъёме, неугомонных детях, о снова стонущей и просящей пить девочке…Внезапно безмолвные слёзы выступили из карих глаз, Соня уткнулась в перьевую подушку и заплакала. Ей стало жалко себя, свой испорченный отпуск, крестника, эту, брошенную всеми девочку. Слёзы текли, не прекращаясь, так неприметно для самой себя рыжая погрузилась в сон.
На аристократическом лице Анатолия промелькнула довольная ухмылка. Внешне хрупкая и безобидная девушка, но внутри непреклонная леди, которая при необходимости с места не сдвинется, пока не добьётся своего. В прошлом данная черта её характера неудачно сыграла и в плохую сторону жизни Сони. Тогда ещё в молодости, Анатолий не ценил повышенное чувство ответственности любимой девушки и её целеустремлённость, а воспринимал напористость Сони, как желание всеми командовать. Только лишь спустя быстротечные годы, когда неожиданно повстречался с этой необычайной дамой вновь, он осознал, что Соня попросту любит, когда царит порядок и справедливость. И личным примером своего поведения пытается показать окружающим, что надо учиться уважать друг друга и не проходить мимо тех, кто сейчас нуждается в помощи.
Не успела девушка пробудиться, как гром среди ясного неба на весь больничный корпус прозвучал оглушительный довольно неприятный звук сирены.
- Очередной сюрприз, — ворчливо подумала Соня, второй день подряд – явный перебор.
А приключилось следующее. Едва лишь заголосила сирена, медицинский персонал: врачи, сёстры, нянечки, лаборанты и другие лихорадочно забегали по узкому коридору. Они, суетясь и толкаясь, заглядывали в палаты к пациентам и настоятельно просили больных в экстренном порядке покинуть здание. Вот и к ним, где лежала Соня с тремя детьми, залетела санитарка и торопливо промолвила:
- А вы что не собираетесь? А ну быстро на улицу! С собой возьмите необходимое: телефоны, документы, а прочие вещи оставляйте в палате и бегом отсюда.
- А что случилось? — справилась Соня, прижимая к себе испуганного Максимку.
- Как что? Пожарная тревога сработала, не слыхали?
Уставшая девушка наказала мальчишкам одеваться, а сама стала активно собирать их вещи с крестником. Вдруг женщина приметила, как Андрюша чего-то возится в однокамерном маленьком холодильнике, который стоял у них в палате. Она подступила к нему сзади и увидела, что мальчик усердно собирает в пакет литровые банки варенья, компота, морса. Тогда Соня поинтересовалась:
- Для чего ты это делаешь? Быстрее одевайся и марш на улицу.
- Не могу, бабушка обидится. Она старалась ради меня, готовила. Нельзя бросить её труд тут, — услышала Соня совсем недетский ответ.
Женщина придвинулась к маленькому мальчику, обняла его и ласково заговорила:
- Послушай, Андрюша, твоя бабушка очень тебя любит и если с её единственным внуком сейчас что-нибудь произойдёт, то она потом будет горько плакать. И поверь мне, она не огорчится из-за этих стеклянных банок. Для неё главное, чтобы ты был жив и здоров, а варенье с компотом она изготовит новые.
Но мальчик всё ещё неподвижно стоял и не собирался оставлять сбор продуктов, сомневаясь в словах Сони.
- Андрюша, клятвенно обещаю, если бабушка оскорбится из-за того, что бросил её заготовки, то возьму всю вину на себя. Я признаюсь, как не дала собрать тебе гостинцы и отослала на улицу без них.
Последний аргумент Сони убедил Андрея покинуть палату без продуктов. Но ответ девятилетнего мальчика впечатлил Соню.
- Какой благодарный и неэгоистичный подрастает будущий мужчина. В нашу эпоху дети привыкли, что им всё легко достаётся и охотно покупается родителями, тем самым им сложно научиться искренней благодарности. А маленький Андрюшка старался не вещи уберечь, а оградить бабушкино сердце, наполненное бесконечной любовью к внуку, от обиды. Жалко, что мы взрослые, научились ранить друг друга, растаптывать всё светлое, и не стремимся вот так, как этот мальчуган, беречь близких.