Входя на территорию, где продавали сантехнику и скобяные товары, я заметил, как молодые мужчины в черных кожаных куртках и брюках спортивного покроя, толкали впереди себя совсем юного парнишку в милицейской либо в курсантской форме, не могу сказать наверняка. Они отвешивали ему подзатыльники и громко ржали. Их пружинистая походка, их мускулистые вытянутые шеи вперед и их отвратительный заикающийся смех, мне напомнили придурочных гиен из культового мультика «Король лев2».
Мать завидев группу, идущих мужчин, внезапно заинтересовалась металлической раковиной и с силой подтянула меня к прилавку. Она задавала продавцу глупые вопросы, тот с улыбкой на устах охотно ей отвечал. Но как только мимо нас прошли, скажем так — лихие кожаные куртки, её желание приобрести мойку почему-то исчезло. Она поблагодарила продавца, и мы двинулись вперед.
Чем дальше мы пробирались вглубь базара, тем сильнее я на себе ощущал чей-то взгляд. Как это работает, ей-богу, мне и по сей день непонятно. Итак, ощущение, что за мной кто-то наблюдает явственно чувствовалось всеми фибрами существа. Крутя по сторонам головой в поисках наблюдателя, я никого и ничего необычного не заметил.
Правда, заметил, что мы оказались на самой окраине рынка. Здесь не было почти людей, много пустующего пространства. То там то сям стояли одинокие продавцы с товаром далеко не первой необходимости. Но тут посреди пустынной территории, откуда не возьмись, образовался оазис — автофургон, который казалось, привлек к себе всех заблудших душ. Поддавшись стародавнему инстинкту толпы, мы тоже последовали к фургону. Там продавали мясо. По заверению моей матушки, на вид очень свежее и по очень доступной цене. В фургоне мастерски орудовал топором широкоплечий мясник в запачканном кровью фартуке. Он принимал заказы, рубал кости, выдавал сдачу. В общем — бравый молодец.
Находясь в своре хищников, жаждущих мяса, я обратил внимание на то, что меня пристально рассматривает старуха. Машинально от неё отстранившись, я плотно прижался к родному плечу. В это время мать была увлечена разнообразием продаваемых частей тела убиенных скотин. Тут меня резко кто-то толкнул, и я оказался лицом к лицу, вернее будет сказать, лицом к свиному рылу. Да, да, именно так, — мой нос едва не ударился об пятак кабана. Его отрубленная голова была пронизана металлическим крюком и свисала с импровизированного прилавка. Даже невзирая на то, что мертвое животное имело миролюбивую розовую улыбку и не менее миролюбивый взгляд, я напугался.
«Мужчина, — услышал я возмущенный голос матери, — будьте осторожней!» Затем она схватила меня за плечи и озабоченно спросила: «Сынок, с тобой всё в порядке?» Я ответил, что со мной всё хорошо, хотя это было не так. Нечаянная встреча со свиньей меня перестала беспокоить, это правда. Зато заботила, исчезнувшая из виду бабка, которая так внимательно изучала мои черты лица. Например, мужчину кавказкой национальности я нисколечко не устрашился, но загадочная старушенция вызывала во мне испуг. Здесь попахивало тайной, мистикой, даже ужасом. А ведь в те далекие времена моими главными увлечениями как раз и были: хорроры, мистические триллеры, в которых главные герои всеми мысленными и не мысленными силами противостояли всякой нечисти: призраком, болотным тварям и, конечно же, древним ведьмам. Опять-таки, увидеть чудовищ на экране дорогостоящего телевизора или читать о них в книгах, это одно, но встретится с ними воочию и убедится в их реальном существовании, это совсем другое. Совсем…
Ведьминский след простыл, и мы двинулись к мужчине, продававшему электрические кабеля и прочие предметы: розетки, включатели, удлинители. Пока мы шагали, мать сообщила, что вначале купим провод, а если останутся деньги, то она обязательно возьмет мяса, чтобы приготовить для нас отбивные котлеты. Возрадовавшись исключительной вкусной идеи, я немного отвлекся от пугающих дум. Но, когда мама рассчитывалась за товар, я случайно приметил старуху. Она стояла облокотившись о забор рабица, отделявший территорию рынка от внешнего мира. Её поза напоминала ребенка, которого детвора не желала брать к себе в команды и ему приходилось с грустью отшельника наблюдать за веселой игрой. Мне стало её жаль, как и всех тех ребят, столкнувшихся с одиночеством и не принятием их в «высокое» общество.
Впрочем, как только наши взгляды встретились и она двинулась в моём направлении, я сразу же позабыл о жалости, испугался и крепко-крепко схватился за мамину руку.