А еще мне нравилось его изучать. Фиксировать повадки, манеры, как у редкого насекомого. Отслеживать реакции, прислушиваться к настроениям, запоминать, впитывать в себя его опыт. Что ни говори, у Маркова была интересная жизнь, его имело смысл послушать. И таких, как он, просто не было в моем окружении, то, что он рассказывал про свою работу в ночном клубе, про мир рекламы и шоу-бизнеса, к которому был косвенно причастен, мне не мог поведать никто. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Есть у меня такое хобби – я коллекционирую людей.
Да, Марков по жизни умел вертеться, у него всегда были деньги и куча женщин… А все же я его видела насквозь и просчитывала на раз-два. Раз-два-три-четыре-пять, не иду тебя искать. Незачем.
Ты для меня и так как открытая книга, котик.
Такой примитивный, что иногда становится просто противно.
8. СКОВАННЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ
Я думала, Марков забьет, но ошиблась. Он прикатил в Бор на следующий же день. На своем красном кабриолете, модней которого были только его джинсы. Интересно, когда он ехал, вслед ему оглядывались? А он, наверно, был и рад. Больше всего на свете Марков обожал внимание к своей драгоценной персоне. Я и сама была этого не чужда и в чем-то даже его понимала, но все же моя собственная мания величия была скромнее… У меня же не было десяти тысяч подписчиков в инстаграмме. Да что там, я вообще не была там зарегистрирована.
Когда он затормозил у дома, я поначалу думала, что не пойду открывать… но чертово любопытство опять взяло верх.
И я отворила.
С собой Марков притащил огромный букет красных роз. Господи, какая пошлятина. И почему он думает, что это сработает?
– Юлиана, девочка моя, как ты?.. – голос Маркова просто источал мед и патоку. Еще бы, наверно, не хочется проделать такой путь зря.
– Чудесно. Я думала, мы все решили.
– Разве?
– Да.
– А я считаю иначе. Может быть, ты поставишь розы в воду?
Я поколебалась. Да, цветы было жалко.
– Хорошо.
На стареньком буфете стояла ваза из тяжелого советского хрусталя. Что ж, во всяком случае такая не упадет под весом массивного букета.
Я набрала воды из ведра, подрезала розы. Вообще-то я их очень любила. Именно такие, красные, как кровь. Но не сейчас же… не в этой ситуации…
Что может быть хуже, чем когда тебе дарят букет после измены с твоей подругой.
– Марков, все это крайне наивно с твоей стороны… – начинаю я, поставив вазу на стол.
И не успеваю продолжить, потому что он уже целует меня, прижав к комоду. Его руки шарят по моему телу… Как это было зимой, как это было прошлой осенью… Как это было полтора месяца назад, как раз перед Нюсиком…
Неужели он хочет меня на это поймать… о боги…
– Марков, отстань, – пытаюсь я возразить, увернувшись от неуместного, пошлого, совершенно не нужного мне поцелуя.
– И не подумаю.
О господи…
А он все трогает, трогает меня и в конце концов я начинаю приходить к мысли о том, что быть может, это все не такая уж плохая идея… И это будет, конечно, последний раз… Впрочем, какая сейчас разница…
– Марков, ты бы шторы хотя бы задернул, черт бы тебя побрал.
А потом чувство вины сливается с телесным наслаждением, и мне становится просто пофиг на все прегрешения этого короля пафоса и мастера саморекламы. Когда мои ноги оказываются на его плечах, я уже не думаю про бедного Нюсика… и вообще ни о чем…
Ну а потом… потом, конечно, приходит стыд. И хочется стереть улыбку с лица этого человека, который только что заставил меня про все забыть.
Господи, зачем я позволила сделать это с собой. В бабушкином доме…
Зачем я опять провалилась с ним в эту грязь.
Так нельзя. Нельзя. Это зависимость.
Это чертова зависимость. Это наркотик, который разрушает меня изнутри.
Я не хочу с ним быть. Я не люблю его. У нас вообще ничего общего.