- И тебя это абсолютно не смущает? А что говорил Вадим? Где были дети, пока ты отсутствовала? Как проходила реабилитация? Где?
Воздуха стало мало. Что-то мешало дышать. Все тело онемело и больше не подчинялось. Перед глазами появились пятна. Что-то не так. К чему эти все вопросы?
- Я просто не помню!! – закричала я в отчаянии. – Так бывает после травм!! Слышишь, бывает. Вадим сказал, что мой мозг меня защищает от боли…
- А каких травм, Маш? Какой боли?
Он начал медленно разворачивать сверток, который держал в руках. В каком-то помятом пакете была завернута ткань. Где-то я ее уже видела..Ткань! Я несла ее в мастерскую, чтоб пошить новые шторы. Только не донесла. Не успела.
Перед глазами быстрыми кадрами мелькал день аварии. Удар, а потом пустота. Паника начала накрывать с головой. Тело трясло, слезы катились быстро, заставляя всхлипывать каждую секунду. Я умерла? Это жизнь после смерти? Меня больше нет?
Я уже хотела схватить Андрея за одежду и начать трясти, но его силуэт начал медленно растворяться в дымке, размывая приглушенными узорами все вокруг.
- Не живи иллюзией – сказал он и унес за собой последние следы реальности.
Глава 40
Не відчиняй мені
Не розглядай мене
Крізь призми
Зачарований ти
У сні
Не полишай мене
Прокинувшись у теплій весні
Я тебе боюсь
Та з тобою бути хочу
Ти вітай мене щоночі
Біля прірви на краю
Мне тяжело. Все тело ломит и ноет. Мышцы неприятно саднят. Такое ощущение, что в меня влили целый контейнер воды и я распухла и вся отекла. Пытаюсь открыть глаза, но веки отказываются выполнять приказ. Дышать тяжело и неприятно, в горле дерет и что-то мешает во рту. Хочется убрать этот лишний предмет. Хочется перестать чувствовать.
С третьего раза открываю глаза, но не могу сфокусировать взгляд: все плывет. Такое ощущение, что я на палубе корабля во время шторма. Меня сильно мутит. Немного освоившись с ярким светом, понимаю, что в больнице. Но это все, что могу разобрать. Откуда-то сбоку слышу приглушенный крик.
- Позовите Анатолия Сергеевича! Скорее! Сухопутная пришла в себя.
Это я. Сухопутная - это я. Что-то соображаю. Уже хорошо. Значит, не овощ. Ко мне подходит женщина в белом халате и аккуратно поправляет капельницу и трубу для вентиляции легких. Поднимаю руку, чтоб убрать ее, но она перехватывает мою руку и очень мягко просит не торопиться. Кажется, что сейчас потеряю сознание, но что-то держит меня в реальности, не дает провалиться в пустоту.
Голос. Быстрые шаги в коридоре и голос Яна. Он здесь! Он мне поможет. Пульс начинает частить, в ушах звенит, а перед глазами пятна. Нет, я не отключусь, пока не увижу его. Он мне нужен. Очень. Как никогда.
Открывается дверь и в помещение входит мужчина. Ему на вид лет 50. В каждом движении чувствуется уверенность и спокойствие. Но мне сейчас не до него: я жду Яна. Так хочется увидеть его глаза и найти в них поддержку и любовь. Я надеялась, что он войдет первым. Почему же так долго? Я же слышала его голос, он был совсем рядом. Скользнув взглядом по врачу, безотрывно наблюдаю за входом. Стараюсь успокоить дыхание и сфокусироваться. Сделать это сложно: кажется, что тело мне не принадлежит. Несколько мгновений мужчина изучает мое лицо, а потом берет за руку и мягко произносит: «Мария, вы меня слышите? Если да, то попробуйте сжать мою руку или пошевелить пальцами».
И в эту секунду мир рухнул. Разлетелся на миллионы осколков, не оставив ничего живого, не дав шанса никому. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Свист и хрип из трубки кажутся невыносимо громкими. Палата начинает терять очертания. Мир уплывает, а сердце невыносимо больно горит, обжигая ткани вокруг- скоро на этом месте образуется дыра размером с космос.
Я со всей силы сжимаю руку мужчины и начинаю задыхаться от слез и истерики, охватившей все сознание. Не может быть…Этого не может быть..
- Мария, успокойтесь. Все хорошо. Вы большая умница и молодец. Меня зовут Анатолий Сергеевич. И ближайшее время мы вместе с вами сделаем все, чтобы ваша жизнь стала прежней.
Внутри все оборвалось…Больше нет ничего, никого и меня тоже. Невыносимо сильно хочется кричать, но аппарат ИВЛ не дает сделать даже этого. Страшные хрипы – это все, на что способна мое тело. В ушах пульсирует и бешено бьется сумасшедший ритм, а слезы обжигают лицо. ЕГО НЕТ..Моего Яна нет. Не было и нет.
Голос врача троится в голове, заполняя собой все сознание. Это голос Яна. Моего Яна. А его нет. Маленькие пазлы начинают медленно складываться в картинку, которая сжигает заживо мою жизнь, тело и любовь. Яна больше нет. Его НИКОГДА не было. Это лишь плод моего больного воображения: побочный эффект комы, воображаемый мир во сне. Каждая деталь становится невероятно логичной и знакомой. Каждая мелочь – моя суть…Имя, которое мне нравилось много лет. Работа, о которой я мечтала долгие годы. История о сиротах из книги, которая когда-то поразила меня до глубины души. А голос…голос врача, которого я слышала на фоне. Просто мой мозг собрал все, что когда-то вызывало во мне самые яркие эмоции и нарисовал новую реальность. Мою. Только мою.
Как же я переживала из-за того, что проживала две жизни. А по итогу не жила ни одной. Я просто блуждала в лабиринтах своего сознания, стараясь найти не выход, а смысл для существования.
Лучше бы я умерла….
Я уже не слышу и не вижу ничего, что происходит вокруг. Это неважно. Они суетятся, вводят какие-то лекарства в катетер, меняют растворы на капельнице, отслеживают значение мониторов, а я лежу с закрытыми глазами и просто слушаю голос врача. Это единственное, что осталось мне от него. От моего Яна.
Если вы знаете что-нибудь о боли, которая разрывает тело на куски, сжимает каждую клетку и вырывает душу с корнем, то должны были узнать себя. Эти ощущения невозможно принять или пережить, хоть тело и продолжает жить. Оно больше не ваше. И это уже не вы. Наверное, когда-нибудь я соберу остатки пепла; все то, что останется от меня после этого пожара, и придам им реальную форму, оболочку, похожую на живого человека…но не сейчас.
Стараюсь представить, что мой Ян рядом. Он со мной говорит, он меня о чем-то просит. Именно поэтому я исполняю просьбы врача. Слушаю и делаю. Но непременно с закрытыми глазами. Так его образ реальнее. Так становится немного легче. Тело знобит, мышцы ноют, тошнота и слабость становятся сильнее и мир начинает уплывать.
Как же символично, что именно образ Андрея я выбрала для того, чтоб развеять иллюзии…Он всегда докапывался до истины, видел суть проблемы. Тысячи лезвий медленно разрезают мое тело на сотни кусочков, оставляя боль и вырывая из реальности. Темнота начинает поглощать меня, давая временную передышку. Спасение от меня самой.
Последнее, о чем я подумала перед отключением сознания, была мысль, посетившая меня много лет назад при разговоре с Леной.
«Не дай Бог, вам когда-нибудь увидеть жизнь такой, какая она есть с подачи Андрея»…