И я хочу быть орлом
А после ужина мы пустились во все тяжкие. Мы пошли по ночным клубам Альты. Побывали в одном, в другом, в третьем... вернулись в первый. Во втором народ в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет не танцевал, а пил. Там же я увидел, полагаю, еще один национальный обычай: два парня стояли прямо под мощной колонкой и что-то горячо обсуждали. Они кричали по очереди друг другу в уши, а отойти в сторону почему-то не решались. Наверное, место под колонками самое почетное.
В третьем клубе, как скажут через несколько лет, «клубилась» молодежь. Молодежь танцевала что-то энергичное под буда» группы «Эйфель 65» и не пила почти.
А в первом клубе были мои ровесники. В смысле, люди серьезные и положительные. Эти и пили, и танцевали и флиртовали с дамами. Боже, как они танцуют! Это надо видеть. Это называется «свинг». Под любую музыку – будь то Элвис Пресли или Микаэл Таривердиев – партнер весь танец крутит партнершу вокруг ее же оси. Все расслаблены, почти в нирване двигаются по площадке и крутят, крутятся. У меня голова закружилась, хоть и стоял за полем, а им хоть бы хны. Но... Сейчас вы назовете меня лжецом, но у меня есть фотокарточное подтверждение: некоторые орлы (иначе я их назвать не могу) крутят по две женщины сразу! Одну – правой рукой, другую – левой. Это высший пилотаж.
Танцевал ли я? Нет. Свинговать не умею, а пасодобль был бы там неуместным.
Меня, правда, приглашали. Норвежка знакомая. Я отказал. Она спросила, почему? А я сказал, что у меня нога деревянная, и во время танцев она отстегивается. И знакомая сразу ощупала обе мои ноги снизу до самого верху и вывела меня на чистую воду. И так по чистой воде утром я добрался до полиции.
Мы представляли страну
Заместитель начальника альтинской полиции охотно согласился дать интервью. Тема: правонарушения русских в Норвегии, точней в Альте. А проще говоря, воровство и проституция соотечественников и соотечественниц. В то время в небольших скандинавских газетах это были самые модные темы: проституция в России, мафия там же и воровство в западных магазинах. Журналисты даже семинары проводили на эти темы. Честное слово, достали уже, как будто писать им про нас больше нечего. Когда мы добрались до Альты, кто-то из местных заметил: вы приехали на микроавтобусе, а почему женщин не привезли?..
А вечером у ресторана друзья обратили наше внимание на легковой автомобиль, возле которого переодевались несколько женщин. Друзья сказали, что это русские проститутки. И еще показали машину на парковке поодаль, без огней, но с людьми внутри. И объяснили, что это полицейские наблюдают за нашими женщинами.
И еще в магазине я чувствовал себя неуютно. После рассказов о русских «воровайках» (так ласково называют в нашем народе тех, кто промышляет воровством в заграничных магазинах) кажется, что продавщицы внимательно следят за тобой и ждут, когда ты попытаешься что-нибудь стырить.
И ведь правильно ждут. Когда я служил на флоте, наш корабль зашел с официальным визитом во французский Тулон. Мы пошли на берег, в увольнение, зашли в сувенирную лавочку. Я разглядываю игрушки, потом оглядываюсь, а один из наших парней, гвардеец, старшина I статьи, судорожно запихивает какую-то копеечную открытку за пазуху. Видимо, лицо мое было очень изумленным – его рожа налилась краской, и он стал оправдываться: ведь никто ничего не видит!
Кстати, во многих норвежских магазинах висят плакаты: помоги России!
Получить двести крон и почувствовать себя королевой
Где-то в начале я сказал, что язык не поворачивается назвать женщин, которые приезжают в северную Норвегию на заработки, проститутками. И тут же получил неудовольствие от коллег женского пола: ты слишком сентиментален, как же их еще называть?! Так-то оно так, но...
Знаменитая Шипагура – это крошечный городок километрах в ста от Киркенеса вглубь страны. Домики, где останавливаются наши жрицы любви, больше похожи на собачьи будки – крошечные и бесхитростные. Оттуда они ездят в другие города. Или мужчины приезжают в Шипагуру.
Стереотип продажной женщины: молодая, дорого одетая, длинноногая девица. В Альте я видел женщин ближе к сорока, одеты они были очень по-нашему, просто. И вид имели слегка растрепанный и усталый. То ли клиенты утомили, то ли с дороги дальней, а может, и просто жизнь на родине замотала – детей кормить, учить, а зарплаты не платят, а если и платят, то копейки. Мне говорили, да и догадаться нетрудно было, что это обычные наши женщины, никакие не профессионалки.