Выбрать главу

Чем заканчивается общение? А тот, у кого последняя фига получи­лась меньше и мягче, считается проигравшим и должен уйти. Из жиз­ни. А чтобы не обидно было, они придумали сильную теорию: каждый ушедший вернется. Потом. Когда-нибудь. И говорят, возвращаются. Но, правда, своими глазами вернувшихся никто еще не видел. Зато такая теория придает им мужества и мудрости. Мудрость тоже очень муд­рая: вот потом, когда-нибудь, и будет хорошо, а сейчас и так сойдет!

А ветер все дует, дует, и за окном, и в доме, и в голове: у-у-у... у-у-у... Сказать, что ли, чего хочет... Внимания ему не хватает?..

Странная планета. Загадочная. Неизученная. Ну, почему она несет­ся не сквозь свет теплого Солнца, а сквозь мутный ледяной Ветер?

Март, 2003

ВЕСНА, ВОЙНА, РАБОТА, ГРИПП...

Весна, война, работа, грипп... Столько всего. В итоге: в груди – тос­ка, в душе – сомненья, как однажды выразились два поэта4. Но, конеч­но, война – главное сейчас и самое паршивое.

Мужчинки играют в войнушку. Обвешались побрякушками, раскра­сили рожи и пуляют, пуляют, а когда нашкодят – окно разобьют, к примеру, так сразу кричат: это не я, это Вовка виноват! А Вовка делает глаза честными-пречестными и кричит: да меня там и близко не было!..

Только войнушка взаправдашняя. И тут не говорят: ты убит, а ты ранен. Тут убивают на самом деле. И большей частью не друг друга. А женщин, которые этих мужчин рожали. И детей, которые растут, что­бы стать такими же упертыми придурками. И чтобы рожать дальше...

А если бы было по-честному, и уже погибли бы тысячи американс­ких детей и женщин? Страшно так думать, кощунственно, но кто умеет контролировать свои мысли! А если бы высокоточная ракета залетела не в Турцию, не в автобус с сирийцами, не на багдадский базар, а на 6-ю авеню в Нью-Йорке, где в субботу разворачивается многолюдный ры­нок? Они тоже стали бы кричать, что русские виноваты? Или вспомни­ли бы, кто все же давит на пусковые кнопки?

Кощунственно... Я хочу, чтобы такое кощунство и святотатство мелькнули в мозгах американских солдат и генералов. В мозгах Хусей­на и его прихлебателей. Впрочем, один отличился – австралийский летчик. Что-то в его мозгах замкнуло: может, маму свою вспомнил, может, детей, но он отказался бомбить.

Мужчинки играют в войнушку... Можно подумать, что их женщи­ны любить больше будут и эрекция у них усилится. Убогая фантазия.

Первобытная. И я не только про американцев. Хусейн имеет сказочное богатство – нефть. Но вместо того чтобы торговать нефтью, богатеть, обогащать свой народ, о котором якобы так заботится, он покупает ору­жие, создает армию, режет людей внутри своей страны, ссорится со всем миром. Почему человек отдает предпочтение бомбам, а не золоту за нефть? Был бы психиатром, я бы ответил.

А эти стратеги бомбят олимпийский комитет и музей Хусейна. И тут же кричат о гуманитарном праве военнопленных. О международ­ных законах... Ну что тут скажешь?

Да ну их! У нас ведь весна! И уже хочется за город. Развести костер, побродить по лесу. Посмотреть, как теряет девственность и старится снег... Вот чье старение и смерть не вызывают смятения и тоски. Поразглядывать почки на березах – не набухают ли еще? Позвонить Жен­щине и сказать: чудо ты мое чУдное... Но, черт побери, опять тянет к телевизору, к новостям...

Я склоняю голову перед журналистами там, в Ираке. Вот кто искрен­не и от души работает для нас и только для нас. Чтобы мы знали. Чтобы вруны ни с той, ни с другой стороны не могли запудрить нам мозги «пра­вотой» своего дела. Работают и гибнут. И если учесть пропорции, жур­налистов погибло уже больше, чем солдат. Вот же ж сволочная профес­сия. И самая лучшая профессия в мире. Я имею в виду настоящую журналистику, но не агитационную работу, так называемый пиар.

Март, 2001

КАРАУЛ! ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!..

Караул! Отечество в опасности! Мало детей делаем, соратники. На­столько мало, что даже Государственная дума обеспокоена и готовит закон о том, как вывести Россию из кризиса размножения. Каким путем будем выходить? Неужели шведским?!

Лет тридцать назад то же самое беспокойство испытали невозмути­мые шведы. Сидели себе, сидели, потом – хвать, а нация-то исчезает! Караул! – точно так же закричали шведы, но на чисто шведском языке, и стали бороться. И объявили сами себя жутко сексуальной нацией.