Как-то бывший начальник отдела образования (он в городе уже не живет) нес полную ахинею на собрании родителей в одной из школ. А среди родителей был наш сотрудник. И написал он в газете лишь десятую долю того бреда. А начальник потом возмущался: почему корреспондент не представился? Надо понимать, что если бы он знал, что говорит перед корреспондентом, то не хамил бы людям? А без нас, значит, хамить можно... И тогда я сказал: пусть теперь всегда оглядывается – нет ли за его спиной репортера из «Дважды Два». Надеюсь, это поможет ему с большим уважением относиться к людям, которые от него зависят, но на чьи деньги он живет.
Нет. Все-таки человеческая голова тоже чудесным образом устроена. Только на свой манер...
Октябрь, 2004
«ДВАЖДЫ ДВА» СТАЛА ТОЛЩЕ...
«Дважды Два» стала толще на четыре страницы. И вы знаете, меня сегодня это волнует больше, чем ситуация в Америке. Почему меня не волнует ситуация в Америке? Да потому что там-то уж точно, как когда-то заметил мудрый Экклезиаст, что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться... Кто бы ни стал их очередным президентом – Буш или Керри. Про Буша и Керри Экклезиаст ничего не говорил, это мое дополнение.
Четыре года назад, стоило мне на три месяца уехать в США, в России стали ловить Гусинского. Сначала дали сбежать, а потом кинулись ловить. Как бы ловить. И вроде все было правильно: вот подозрения в нарушениях закона, вот постановления прокуратуры, вот повестка... И одновременно всех занимал вопрос: а что скажет президент Путин, когда вернется из командировки (президент в те дни ездил куда-то за границу и как бы не был в курсе). Я следил за развитием событий по Интернету и с ужасом ждал от друзей американцев каверзного вопроса: а при чем тут президент? Есть закон, есть суд, а президент не может стоять выше суда и закона, не может стоять даже рядом с ними, а только под ними, притом, он в первую очередь, потому что президент? – так должны были сказать американцы. Ура – не спросили и не сказали. Знаете, почему? Потому что им плевать на то, как мы тут живем и извиваемся.
Благодаря советской идеологии и Михаилу Задорнову мы твердо уверены, что американцы – полные придурки. Что американский образ жизни глуп, а президент их дебил. Только вот неувязочка получается: они дураки и богатые, а мы умные (пробы негде ставить) и нищие. Что значит богатые? В нашем понимании. Каждый сотый американец – миллионер. Цены на продукты и вещи намного ниже наших, зарплаты несравнимо выше.
Почему так? Думаю, потому что они чтут законы... Нет, не совсем точно. Законы они нарушают – могут зарезать, могут обжулить. Но там, где дело доходит до прокуратуры и суда – стена. Никакие президенты, никакие общественные мнения, никакие резоны и политические рассуждения не могут повлиять на решение суда. При мне богатейшего в то время человека планеты Билла Гейтса возили мордой об стол за то, что он на полмизинца нарушил антимонопольное законодательство. У нас бы быстро приняли поправки к законам, к Конституции, а там заставили отца современного мира дробить его пресловутый Майкрософт. Под угрозой тюремного заключения.
Скажу честно, я сегодня за них не волнуюсь. Кого бы они ни избрали. У них царь и Бог – сильный закон. А нам все сильную руку подавай. Закон не пожмешь с восторгом, не облобызаешь, не потреплет он тебя по холке, а нам без этого никак.
А мы тем временем добавили в газету четыре страницы. Точней так – детскую газету «Кошки-Мышки» со следующей недели опять делаем отдельным изданием, а «Дважды Два» будет по-прежнему выходить на сорока страницах.
Ноябрь, 2004
КАКАЯ ДЕМОКРАТИЯ, КАКАЯ СВОБОДА...
Какая демократия, какая свобода слова, кому они нужны в этой стране и в этих городах? – так думал я в среду с утра пораньше. Думал я такие мысли, сидя в очереди, чтобы сдать кровь для анализов... Но лучше – по порядку.
Некоторое время назад задумал я эту заметку о свободе слова в нашей стране. О том, как ее ограничивают, как зажимают. И был я уверен: как только власть начинает затыкать рты, значит, власти есть, что скрывать. Значит, что-то там химичат.
Летом в отпуске узнаю, что прикрыли программу Парфёнова «Намедни». Расстроен, удручен. Хочу знать подробности. Покупаю газету (единственно читаемую мною «центральную» газету) «Аргументы и факты» и с трудом нахожу ма-аленькую заметку. Суть заметки: подумаешь, делов-то! Не волнуйтесь, Парфёнов журналист хороший, без работы не останется... И тут моя удрученность сменилась вспышкой бешенства. И я очень громко, очень внятно и очень грязно выругался. В адрес коллег из «АиФ». Как вы смели такое сказать и даже подумать, шкуры продажные??? Уж промолчали бы лучше. Речь ведь не о Парфёнове, речь о многих журналистах, которые все еще профессионалы, а не лакеи на побегушках у власти или денежных мешков. Речь о нашей с вами свободе. Больше я «АиФ» не читаю.