Затем выходите в Эгейское море. Можно в Тирренское или Ионическое – неважно. Главное, бросить якорь на какой-нибудь банке (подводная возвышенность), чтобы не сильно глубоко было, метров 100-120. Все! Вы готовы ловить рыбу, большую и маленькую.
Процесс
Наживили и травите леску вниз – час, два, три... Нет, это, конечно, шутка. В общем, как только грузило достигло дна, а у вас мало времени, сразу наматывайте леску обратно.
Если забрасывали лишь туда-сюда, то на крючках будет ставрида, сардина и даже сардинелла. Вторую от третьей умел отличать только мой мичман, а он был докой в этих делах, он акул живьем ловил, но об этом ниже. А ставриду узнавать научился и я, но нужны гранаты. Об этом тоже ниже.
Вытащили вы десяток рыбин. Что с ними делать? Кто жарил и варил, если дружил с камбузом. Кто отдавал друзьям. А некоторые даже коптильню на юте (зад корабля) сделали. Свежепойманная копченая сардина вкусна. Но особенно хороша копченая мурена.
Смотреть противно, есть вкусно
Если вы не торопитесь на вахту, на свидание или в театр, подержите свою закидушку на дне с полчасика. Экзотика, видимо, плавает по дну, и ей нужно время, чтобы найти ваши крючки и плотно на них подсесть.
Попадались нам, например, осьминоги. Зрелище не для слабонервных. Без видимых движений, распластав щупальца по палубе, он перемещается куда-то бочком, бочком. Слизкий и некрасивый. Мы все мечтали подложить живого осьминога старпому под одеяло. Были причины. И эта мечта согревала наши души.
Попадалась нам и рыба-черт. Черная, лохматая, как хиппи, лежит плоским брюхом на палубе и сопит от злости. А на затылке – шип (рог, колючка) острый и, говорят, ядовитый.
Но самый страх господний, самая мерзопакость – это мурены. Однажды ваш покорный слуга вытащил сразу трех.
Представьте себе змею метра полтора длиной и в руку сильного мужика толщиной. И она вся, как сумасшедшая, извивается, сворачивается в тройные узлы и дико растопыривает громадную пасть, а в пасти острейшие зубы в несколько рядов. Фу, вспомнил, и в жар бросило. Вытащил их на палубу, а они давай скакать и извиваться, почище Киркорова, когда он в ударе от гонорара.
Зато мясо у них белое и нежнейшее. Где-то читал, что древние греки мурен разводили в специальных бассейнах, а откармливали их рабами.
Я уж и не помню, как мы их казнили, в смысле к порядку призвали. Но тут способы тоже разные бывают. Об одном из них расскажу.
На акулу – с пистолетом Макарова
Однажды на снасть моего мичмана Сикача (фамилия его была такая) клюнула очередная акула. И почему-то командир (кэп) с мичманом решили заполучить ее нетрадиционным способом – не выматывать несколько часов до бессилия, а расстрелять. Кэп затребовал арсенальщика с пистолетом. Дело была на баке (нос корабля), где от борта до воды метров пять-шесть.
Животное длиной в два и толщиной полметра, подтянутое на толстом капроновом шнуре, в качестве лески, к борту, кувыркалось на поверхности воды, а командир стрелял ему в голову. Или во что уж придется. Раз стрельнул. Два стрельнул. Три, четыре... Не знаю, как первые семь пуль легли, но восьмая попала точно в цель – в капроновый шнур. Уплыла скотина со стальным кованым крюком во рту.
Сам ты рак
После увольнения в запас больше всего меня оскорбляла неграмотность сухопутных людей, когда они моего лангуста, пойманного в Средиземном море, вычищенного, собранного и отлакированного, называли раком. Лангуст висел на стене, громадный (омары, которых иногда в «Юности» продают – просто мелочь), раскинув метровые тонкие усы, такой красивый, как я в молодости, а они с видом знатоков бросали:
– Крупный рак.
– Сам ты рак! – отвечал я.
Так вот, лангуста можно поймать и на донку, на обычный крючок с мясом. Но это большая редкость. Это, наверное, только сумасшедшие так попадаются. Лангустов же в здравом уме надо ловить специальной ловушкой. Сеть натянута на раме полтора на полтора метра, рама должна складываться пополам, как книга. За счет распорки она, когда опускаешь, раскрыта, но когда поднимаешь, захлопывается.