– Что – война началась? – спросил я у майора, соседа по купе.
– Нет, на семинар ездили.
– Что-то новое изучали? Только военных тайн не выдавайте!
– Да я на этот семинар четвертый раз езжу, и все время одно и то же. Командование считает, что мы дома дурака валяем, вот и имитирует бурную деятельность.
В дороге познакомились поближе. Трое военных в моем купе были крепкими серьезными солдатами. Не по разу побывали в Чечне. Повидали всякое. Журналистов тоже видали...
Один из них рассказал, как прошлым летом пригласил командир части журналистов, чтобы посмотрели, как, в общем, неплохо солдаты живут. И специально для гостей сварили вкуснейший зеленый борщ – щавель как раз подошел на сопках.
– Суки эти журналисты! – ругался потом командир. – Смотри, что в газете написали: солдатам есть нечего, так их дикой травой кормят!..
Вопросы без ответов
В них стреляют. Их взрывают на минах. Командование забывает, что они, пусть хоть и майоры и подполковники, тоже люди с честью и достоинством. Им не платят вовремя денег... А они все равно какие-то доверчивые, как дети.
– Ну вот скажи, – обращаются они ко мне, словно к мировому судье или к аксакалу, – разве можно так? В кафе в Питере подсел к нам за столик парень штатский. Слово за слово, сколько, спрашивает, вы получаете? Три-четыре, отвечаем. А он: фи-и! А я – 21 тысячу! Неужели это правда?
– А кто вам мешал, – пытаюсь я отшутиться, – сказать, что вы по тридцать получаете?
Хотя тут не до шуток. Старший офицер, командир подразделения, зарплата – 150 долларов в месяц... Хорошо, что я не министр обороны, а то от стыда пришлось бы выброситься из поезда.
Много они рассказывали про свою жизнь. Нового почти ничего не узнал – иногда общаюсь с флотскими офицерами. И раньше-то жизнь кадровых военных, на мой взгляд, медом не была, а в последнее время она – полное дерьмо. А они все равно служат. Верой и правдой. Родине...
– А вот скажи, – смущаются они, – ты можешь в своей газете эти вопросы поднять?
– Да поднимаем мы их все время. Толку от того...
– Ну хоть люди будут знать...
Так плохо, что смешно
Но самое забавное, многие беды в офицерской жизни их самих же и развлекают. В свободное от разговоров время они почти все читали книжки Александра Покровского. Читали, друг другу цитировали, смеялись... Правда, с оговорками: это про флот, но у нас ведь то же самое.
Я вспоминал, вспоминал, где я слышал это имя – Покровский... Ба! Да ведь у меня есть его книга – Кирилл Хвалъчик подарил, когда мы про «Курск» писали (Кирилл был когда-то курсантом военно-морского училища). «72 метра» называется сборник. А я его как поставил на полку, так руки и не дошли. Поэтому, вернувшись домой, сразу за книжку... И оторваться не могу. Класс!
Не люблю параллелей, но исключительно для краткости скажу: его можно считать наследником Виктора Конецкого, но проза более жесткая, больше военная. Чем-то напоминает Кивинова с его «Ментами». Если коротко: литература развитого военного идиотизма.
Но не для всех. Дал штатским рассказик почитать. Да-да, – из вежливости покивали головами. Дал Мише Скоробогатченко (бывший подводник) – Миша хохотал... Нет, ржал до неприличия. И весь день бегал, пытался книжку стырить.
То, что его литература – для узкого круга, понимает и сам Покровский. Один из рассказиков заканчивается постскриптумом: «Дебильный рассказ, – сказала моя жена, – я лично ничего не понимаю». А мне рассказ показался очень правдивым и смешным. Не могу удержаться, чтобы не процитировать пару самых коротких вещей.
Из «Офицера можно»
– Что такое флотский смех? Это когда по тебе промахнулись.
– Боже мой, сколько не сделано... сколько не сделано... а сколько еще предстоит не сделать...
– Кя-як сейчас размажу... по переборке! Тебя будет легче закрасить, чем отскрести...
– Я сейчас соберу узкий круг ограниченных людей, опираясь на них, разберусь, как следует, и накажу кого попало.
– Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся, осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся.
– Поймите вы, созерцательное отношение к жизни нам чуждо, чуждо... Этим занимались древние греки... и хрен с ними!
Эпилог