Умножишь знания – умножишь и печали.
Большая мудрость есть большая скорбь...
Умножил я свои печали. Умножил до невозможности. Теперь скорбен и грустен, как бедуин без лошади. Или – без верблюда? Неважно. Наверняка, если бедуина заставить идти пешком через Сахару, он будет печалиться, как я в субботу...
Что? Про любовь? А это – к Татьяне Степановне, у нее своя страница есть... Мы в «ДД» границ не нарушаем. Ну, ладно. Только вы меня не выдавайте! Перехожу на шепот...
Любовь – это когда ты можешь от чистого сердца сказать своей девушке: милая, не мой посуду, я сам как-нибудь потом помою!
Вот так вот. Просто, как и все гениальное. Только не надо бурно аплодировать – Кузнецова услышит.
Мало того, этой сакраментальной фразой вы можете проверить – любит ли девушка вас. Если да, она посуду все равно вымоет. Тогда любовь взаимна. И хотел бы предупредить девушек: не играйте с любовью. Это вам не мячик и не колода карт. Один-два раза вы можете воспользоваться великодушием своего суженого-ряженого, но в третий раз он обязательно рявкнет: опять на кухне грязь развела?! Или молча вычеркнет вас из списка... А оно вам надо? Любовь ведь нечасто встречается. Не каждую даже неделю.
Март, 2001
МНЕ ВСЕГДА СТАНОВИТСЯ НЕЛОВКО...
Мне всегда становится неловко, когда меня хвалят. Чувствую себя обманщиком.
«Читаю взахлеб Ваш подвал...» Все письмо цитировать не стану – сказано, что оно личное. Жаль. Хорошее письмо такое. Теплое. И – таинственное немного. Спасибо.
И звонки... И опять – спасибо. Я искренне. Честное слово. Ой! Еще раз – ой.
Один мой знакомый, напропалую блаженный, все жениться хочет. Старый уже, замихрюченный такой, но невесту ищет. И что важно, пусть, говорит, она необязательно красивая будет, но – чтобы честная. А ведь это типично и для женщин. Они, когда заполняют анкеты для знакомства в Интернете, чаще всего пишут: в партнере ценю, прежде всего, честность.
Вот как ценится честность! А я ведь – врун! Натуральный. Пробы негде ставить! Вот принесут мне стихи, я почитаю и начинаю врать, что в стихах не разбираюсь, что такие серьезные вещи надо отправлять в серьезные издания, что только там оценят... И как только Боженька не треснет меня на месте молнией, боится, видимо, невинного автора зацепить.
Или вот на прошлой неделе мы напечатали седьмую страницу из старого номера. Стыдоба!!! Спасу нет! До сих пор краснею. Но по телефону отвечал бодро и решительно: все виновные наказаны – семерых уволили, троих расстреляли. Можете проверить по книге расстрелов, где они самолично расписались. А что я могу сказать? Что человек хотел лучше сделать? А так оно и было. Но проиграл. Что я его оштрафовал на рубль? Да. Но, поверьте, лиши мы его месячной зарплаты, это было бы менее чувствительно. Сказать еще, что он вторую неделю ходит, как в воду опущенный? Кому это надо? Прокололась «Дважды Два». Еще раз приносим сои извинения.
Ну а в мелочах-то наврать. Чтобы весело было... Святое дело!
– Как зовут Розенблюма? – спрашивает Щербакова.
– Михаил Исаакович! – главное, глазом не моргнуть.
Она тут же набирает номер:
– Здравствуйте, Михаил Исаакович... Как? Почему это? Да?.. Владимир Иванович?.. Ой, извините, Владимир Иванович, я только что разговаривала с Михаилом Исааковичем, и это по инерции...
Чуть позже она бегает по конторе с боевым кличем мести, а я прячусь под столом. Всем весело.
Еще я могу двадцать раз на дню обещать жениться – и все разным женщинам. Ой, врун! Это меня в юности старший товарищ обучил.
– Ты, – наставлял он, – когда женщину соблазняешь, обязательно обещай на ней жениться. Не бойся – она тебе не поверит. Она же не дура совсем. Но ей будет спокойней и приятней, что ты к ней не просто так подкатываешься, а с самыми серьезными намерениями!
Правда, этим советом я не воспользовался ни разу – а ну как поверит, что же мне делать тогда?.. Тем более, что сейчас я уже по двадцать раз на дню женщин и не соблазняю. Сметана не та... Обещаю, но так, бесперспективно, в качестве самого емкого комплимента. Коль намерен жениться, значит, оценил и красоту, и ум, и доброту, и весь комплекс сразу...
Ладно. Хватит трепаться. И когда я уже стану сурьезным мужчиной? То есть надену кустюм с галстуком, шляпу, насуплю брови и т.д. А пока я, как и двадцать лет назад, когда хвалят то, что пишу, тушуюсь и начинаю говорить уже совершенные глупости.