И все носятся с Пал Палычем. Весь этот год мы только и слышим: виноват – не виноват. «Они» говорят – виноват, «мы» говорим – нет. Да ё-моё! Это что – последний страдалец в России? Остальным уже до тошноты хорошо?
Жалко, когда журналистов обижают. Но многие ли журналисты жалели Ельцина в последние годы? Как его клевали, как его поносили и грязью обливали. А меня это и забавляло, и обескураживало. Опять Игорек накаркал. При Ельцине на журналистов руку не поднимали. А теперь: посягают на свободу слова!!! Догавкались? Потому что свобода слова во многом понималась просто: пиши, за что заплатят.
Сурово пишу, по-матросски. Потому что о своем. Потому что не понятно: то ли просто хозяева НТВ решили о себе напомнить, то ли на самом деле гайки нам будут закручивать. Нам – это я и вас, уважаемые читатели, имею в виду. При смене режимов реставрация почти всегда неизбежна. Пусть на короткое время, но неизбежна.
А по поводу НТВ... Не болейте уж слишком. Они там разберутся.
Май, 2001
ВЕСНА, И НАДО БЫ ГОВОРИТЬ О ЛЮБВИ...
Весна, и надо бы говорить о любви. Но почему-то не идет у меня эта печальная тема. Почему печальная? А что может быть веселого, когда уходит любимая женщина?..
Ой, вру я все! Лицедействую. Но как там классик говаривал? Над вымыслом слезами обольюсь?..
Куда уходит женщина? А куда они вообще уходят?
В никуда. Они растворяются. Во времени. В годах, зимах и летах. В днях, часах, секундах...
Мужики – те конкретней. Они уходят обычно к другой. Да-да, к той, у которой ни кожи, как всегда, ни рожи, и дура дурой, и руки не оттуда... И общественность в лице его бывшей и ее подруг недоумевает: чего же им, сволочам, надо??? Да спросили бы у самого мужика. Но – бесполезно. Он и сам не знает причин. Будет бурчать виновато: ну... так получилось...
А женщины уходят по-другому. Нет! Не люблю обобщений. Моя Женщина уходит. Растворяется... Никогда не видел привидений, но, я думаю, она на него сейчас похожа. Полупрозрачная зыбкость. Ее тихо колышет теплеющий весенний воздух. И сквозь нее видно. Не улицу, не лес и небо. Мою сволочную натуру видно сквозь нее, уходящую... В никуда. В космос. В холодный и чужой. Ай, бросьте! Такой ли уж он холодный, как нам кажется? Дышать там не сможем? А надо ли там дышать? И надо ли там пить? А говорить? А любить?..
Недавно в полусне фантазировал: люди – это всего лишь оболочка для душ. Как одежда для нас, как дома. Души из космоса селятся в тела. Может, передохнуть, обогреться, а может, это наказание для них какое-то или, напротив, премиальные. А когда тело ветшает, рушится, душа уходит скитаться дальше. Это на меня так подействовала смерть одного человека. И еще – новая (для меня) теория: нет элементарных частиц, есть вибрация пространства. То есть, мы и все вокруг – не материя в привычном понимании. Мы сгустки вибрации пространства. Может ли вибрировать ничто?
Поделился своей теорией (которая ведь тоже ужасно не нова) с другом, а тот стал ворчать: тю-у, только обогреться – скучно... Я подумал и предложил компромисс: ну еще пива попить, поговорить за жизнь. Дело другое! – согласился друг. А я еще подумал и добавил, про себя: и полюбить...
Чушь такая! Бред собачий!
Вокруг столько важных новостей. Наш президент выразил крайнюю озабоченность обострением конфликта в Израиле. Чечня? Какая Чечня, когда гибнут палестинцы и израильтяне – дяди и тети родные! А наше правительство намерено восстанавливать экономику Югославии. Браво! Мильон восторгов! А еще мы Ираку начинаем помогать... А правдолюбу и лужкововеду Доренко провокацию устроили. Конечно, провокацию! Наверняка не Доренко сбил военно-морского офицера, а офицер отобрал у Доренко мотоцикл и сам себя сбил этим мотоциклом. Чтобы задушить свободу слова, как говорит телеведущий... Только вот где тот Доренко и где та свобода слова... В разных галактиках.
Ой, так все это противно. Гадко. Тут весна, а я должен смотреть на лица вице-президента Ирака и Сергея Доренко. Брыдко.
А с другой стороны, ну и что, что – весна? Что я могу сказать вам об этой весне? Лишь то, что, судя по холодине, наводнения у нас с вами не будет. Радостно вам?
А мне – нет. Уходит любимая... Нет, самая любимая женщина... А может, и единственно любимая. А может, и не уходит. Или ее вообще не было?..
Ах, если бы знать всю правду. Можно было бы в космос отправляться. Без челнока. Своим ходом.