Отделу образования в Апатитах надо составлять программы обучения детей без учебников. Да и не нужны эти книжки – один вред от них и вольнодумство. Главное, чтобы дисциплина была! Чтобы на уроки не опаздывали, чтобы старших почитали и с учителями не спорили.
Туристическим агентствам можно сделать хорошие деньги. Надо разработать маршруты безопасных пеших прогулок по городам. Люди хотят знать, где ходить, чтобы не получить по голове палкой, чтобы не выдернули сумку, чтобы просто не набили лицо. Маршруты нанести на карту, карту продавать гостям и жителям города.
А для нашего правительства и законодателей работы вообще непочатый край! Какие налоги еще придумать и куда их девать... Как и дальше платить копейки врачам и учителям, но чтобы они работали. Как окончательно добить милицию на местах... Как совсем заткнуть независимые газеты, радио и телевидение, чтобы не портили картину. Все ведь знают, что журналисты во всем виноваты. Рост насилия – журналисты. Наркомания – журналисты. Нестабильность в экономике – журналисты. Бездуховность – они же. Дыры в бюджете – а кто еще...
Эх, вскочил я на конька заезженного! Но хоть как-то надо вспомнить о большом празднике – Дне российской прессы...
Спасибо, спасибо за поздравления! Кланяюсь, смущен, тронут, смахиваю розами скупую слезу... Хотя... это что же?! Опять праздник?! Опять – за стол?! Ну...
Всех нас с нашим праздником!
Январь, 2002
ВОТ И СФОТОГРАФИРОВАЛСЯ НА...
Вот и сфотографировался на новый паспорт. На последний паспорт. На последний билет туда. В один конец. Вы думаете, я пишу эти строчки и у меня кислая рожа? Ничего подобного! Может, вам и надоело слушать, но я не устану повторять, что жизнь – очень интересная и забавная штука.
Несколько лет назад от кого-то услышал историю. Незнакомая старушка в питерском троллейбусе постаралась приободрить мужчину средних лет.
– Молодой человек, – сказала она, – что же у вас такой мрачный, безрадостный вид? Вот мне – 75 лет, а мне все равно интересно жить, хотя бы потому, что у меня впереди самое загадочное событие, – и при этом она улыбалась.
Когда становится тошно, я вспоминаю эту старушку. Билет в один конец... Помните песенку «One way ticket» (в русском варианте «Синий-синий иней»)? Не хочу вслушиваться, о чем они точно поют, мне достаточно слов «билет в один конец» и веселой заводной мелодии. Под нее и уходить веселей было бы... Стоп, стоп! стоп! Мы ведь о жизни, а не о противоположностях ее! Тем более, что свою молодость я и так продлил на полтора года – то есть паспорт просрочил. И если меня в милиции посадят на цугундер за кокетливое разгильдяйство, мне даже обидеться нельзя будет.
Как я получал свой первый паспорт 30 лет назад, честно, не помню. Кажется, это было в полуподвальном помещении домоуправления. Помню, что в серо-зеленой книжице был раздел «Место работы», где первая запись сообщала: учащийся средней школы № 63 г. Запорожья. Потом добавились записи о работе лаборантом в средней школе, мотористом-рулевым теплохода «Удод» на якутской реке Алдан, оператором сталеплавильных печей на заводе, опять же в Запорожье... Тот паспорт изъяли, когда меня призвали в ВМФ. Я это к тому, что в период строительства социализма паспорт был чем-то вроде второй трудовой книжки.
После службы я получал уже новый паспорт, который до сих пор при мне. На первом фото мне 21 год, я в усах (по инерции все еще имел вид гвардии старшины первой статьи!), и лицо у меня злое и мрачное, как у клюнувшей на «дурака» и вытащенной из морских глубин зубатки. Дело было так.
Я приехал из своего микрорайона почти в центр фотографироваться. А мне в ателье говорят: надо в пиджаке. Я съездил домой, надел свой единственный пиджак (в котором потом два раза женился), вернулся в ателье. Там мне сказали, что нужен еще галстук. Я сообщил, что галстука у меня нет. Мне ответили, что это мои проблемы. Я съездил домой, взял один из многочисленных отцовских галстуков. Теперь мне в ателье сказали, что пиджак должен быть темным, а тот, что на мне, бежевый, не годится... Тогда я вышел на улицу, дождался первого проходившего мимо парня моей комплекции и попросил у него на пару минут пиджак. И все же сфотографировался. И вы хотите, чтобы я таки улыбался на той фотокарточке? Я вас умоляю!..
Как я менял фото в 25 лет, тоже не помню. И вот теперь – последнее фото... Ну, во-первых, есть повод обмыть это дело. Давненько я не собирал друзей – аж во вторник вечером это было, а сегодня четверг. Во-вторых, хоть по поводу паспорта совесть не будет мучить, а она и так истерзана донельзя. И, наконец, чтобы не было скучно, можно менять заграничные паспорта. Или потерять новый... Еще раз: стоп! Его ведь для начала получить надо.