Так что – не все еще потеряно.
Январь, 2002
МЕСЯЦ В ОКНЕ...
Месяц в окне
Ярко и холодно светит...
Хорошо, что Чубайс далеко.
Это я опять начитался любимых японцев и сделал начало в стиле хокку. По-моему, сильно получилось. Лет 20 назад к Нине Михайловне Рыжовой, лучшему из лучших редакторов «Кировского рабочего», пришла тетя с тремя толстыми потрепанными тетрадками. Там были стихи. И не просто стихи, а, как тетя призналась:
– У меня сильно красивая лирика...
Я не помню ни ее имени, ни ее стихов, но выражение не забуду. Потому что я и сам порой грешу «сильно красивой лирикой». Чаще всего, конечно, в прозе. Но вот опять японцы...
Не ворчите, пожалуйста! Гораздо было бы хуже, если бы я вчера этот подвал записывал, потому что вчера я читал сборник русского эротического фольклора. Ох, и фольклор... Ох, и эротический... Если бы вчера, то подвал начинался бы так (народные слова меняем на «тра-ля-ля»):
Заглянул в окошко тра-ля
Месяц тра-ля яркий,
Рыжий тра-ля-ля далёко,
Пусть тра-ля-ля сам себя!
Так что я вам совершенно искренне говорю: давайте отбросим лжепатриотизм и обратимся к японцам. Дети за нас краснеть не станут.
Глядя на яркий месяц за окном, я думал, как здорово японцы праздники устраивали. Приглашали к себе гостей, например, любоваться первым снегом... Или – осенним дождем... Или – слушать ночной шум сосен... Или – сверчка. Нет, они, как я понимаю, клюкали под это дело тоже неплохо. Один из поэтов лет пятьсот назад сказал по секрету, что сидит под сосной с четырьмя рюмками деревенской саке, а остальные там любуются цветущей вишней. Вот видите, саке (она же водка, только рисовая) вполне сочетается с тончайшей эстетикой. А мы водку хлещем только за трудовые достижения, притом неважно чьи – строителей, шахтеров, пострадавших от репрессий. Или пьем ее по каким-то суетным поводам: проводы тещи в деревню, открытие пункта приема стеклотары рядом с домом, последний паспорт...
Вот под японским влиянием я мечтаю теперь вырваться на выходных на базу куда-нибудь. Программа простая: бродить по лесу, любоваться елями в снегу и слушать тишину. Думаете, без шашлыков не стоит? Ну, мангал можно прихватить. Почему же и нет? Потом, отойдя от мангала, двинуться дальше. Найти в зимнем лесу цветущую вишню и полюбоваться ею. Сверчка послушать? Тоже можно. Однажды в нашем кубрике, на нашем военном корабле, поселился сверчок. Ох, и строчил он, особенно по ночам. А были мы на боевой службе, в открытом Средиземном море. Мне нравилось, а ребята матерились жутко. Дня три ругались, потом разобрали вентиляционную трубу и казнили насекомое. А мне до сих пор печально по этому поводу. Хотя прошло двадцать пять лет.
Нет, если серьезно, то куплю вот цветок какой-нибудь бесхитростный, поставлю в вазу и буду тихо дома им любоваться. А вам потом ощущения расскажу. Только вазы у меня нет...
Январь, 2002
МЕЛКО ПЛАВАЕШЬ, ГОВОРЯТ...
Мелко плаваешь, говорят мне знакомые. В мире такое происходит, в стране такое вытворяют, а ты все про внутренний мир, про кино да книжки, про японцев каких-то. В общем-то, тоже верно. Нет бы – рассуждать, как бы (извините) анализировать, обличать, выводить на чистую воду, призывать к построению и мобилизовывать... Но я ведь не военкомат. И не народный контроль. И совсем не похож на пророка Иезекииля.
Стоит ли менять восхищенный пейзажем взгляд на пену у рта?
Теперь мне скажут: а как же обманутые, обездоленные и просто голодные люди? Если вы имеете в виду всех обездоленных, то не знаю. Загадочное, но неоспоримое слово «судьба» вас, конечно же, не удовлетворит.
Ровно одиннадцать лет назад, когда мы еще вынашивали планы газеты, Розалия Абрамовна Зыховская, журналист из Мурманска, воскликнула, заламывая руки:
– Ну что ты зациклился на своей газете?! Что эта одна твоя газета?! А как же вся страна?! Страну поднимать надо!..
Я ответил, что, если я кинусь поднимать сразу всю страну, ничем, кроме моей же грыжи, это не закончится. А вот человек десять, кто будет со мной работать, с голоду не умрут. Может, такой ответ звучал цинично, но, по крайней мере, он был честным.
Да, согласен, в стране такое вытворяют... Хоть новости не смотри. Когда я узнал, что содержание одного депутата Госдумы с его аппаратом обходится нам за год почти в четыре миллиона рублей, грязно выругался. Но когда тут же я услышал, что содержание одного отечественного сенатора (члена Совета Федерации) составляет более четырех миллионов, я начал впадать в тихое отчаяние. И не потому, что, на мой взгляд, это слишком дорого. А потому, что они не остановятся. Можно предположить, что депутатов Думы такой расклад просто оскорбит, и они найдут резоны увеличить свой бюджет. Но сенаторы наши тоже ведь исполнены достоинства и самоуважения – они обязаны будут принять адекватные контрмеры... Короче, боюсь, что конца и краю этой гонке не будет. Но разве могу я делиться с вами такой чернотой? У вас своих проблем мало?