Когда поезд нагнал вторую карету, а потом блестящий на солнце своей нелепостью ретро-автомобиль, Алеся всё ещё убеждала себя, что ничего особенного в появлении такого вот реквизита в Подмосковье нет. Больше смущало другое: где, собственно, само Подмосковье? Если поезд вот-вот должен прибыть в столицу, разве не должны по обеим сторонам дороги возвышаться высотки, подпирающие небо? Какие-то домишки стали появляться то здесь, то там, но они тоже больше напоминали декорации к фильму о викторианской эпохе.
Почему-то снова некстати вспомнились слова профессора Брайона о параллельной реальности. Или кстати? Все те мелкие и крупные нестыковки, с которых началось сегодняшнее утро, галопом проскочили в голове: начиная с необычного дизайна купе и заканчивая странным поведением проводницы. Медленной ледяной струйкой в сердце затекал ехидный вопрос: «Так всё-таки где же находится Алеся? В какую такую столицу прибывает поезд?».
Она перевела взгляд на босса. Кроме слухов о его крайней придирчивости, ходили и другие. О том, что он умеет держать любую ситуацию под контролем и из любой ситуации выходить с достоинством (ну, то есть сухим из воды). Если слухи не лгут, то это качество, похоже, им сильно пригодится.
– Выходит, это таки не вы. Не ваш розыгрыш, – глубокомысленно изрёк Виктор Валериевич, хмуро глядя в окно и постукивая пальцами по столу.
В логике ему не откажешь. Уж как бы не мечтали некоторые девушки затащить босса в постель, брать для этого в аренду музейный реквизит и уж тем более перестраивать Подмосковье они бы вряд ли решились. А если бы и решились, то не потянули.
Поезд подкатил к красивому двухэтажному белоснежному зданию с изящными колонами. Оно вальяжно раскинулось на несколько десятков метров вдоль перрона, всем своим видом нагло намекая, что это ничто иное, как вокзал. Совершенно не тот вокзал, который должен был бы предстать взору. Поезд плавно притормозил и остановился. Не трудно догадаться – прибыл в пункт назначения. На перроне толпились люди. Мужчины были одеты почти так же, как и босс. А вот наряды женщин хоть и отличались разнообразием, всё же выглядели гораздо скромнее Лесиного кричащего позолотой платья.
В купе вновь постучалась проводница:
– Прибыли в столицу! – взволнованно сообщила она. Потом смутилась, нервно потопталась на месте и протянула Алесе открытку: – Помните, вы обещали автограф?
Девушка смотрела такими просящими глазами, что Лесе ничего не оставалось, как взять карточку в руки. Вот казалось бы, утро сегодня было напичкано таким количеством необъяснимых нереальностей, что удивить Лесю уже ничего не могло. Однако изображение на открытке всё равно повергло в шок.
Лицевая сторона карточки представляла собой фото… Алеси. Она была запечатлена в ещё более вызывающем платье, чем то, в которое пришлось облачиться сегодня. Снова водопад блёсток, но вдобавок ещё и возмутительная полупрозрачность материала. Больше было похоже на сценический наряд какой-нибудь поп-дивы. И чтобы уж окончательно сбить Алесю с толку на карточке имелась надпись: «Прима Мелисса».
Виктор Валериевич разглядывал фото из-за плеча Леси. Спасибо зеркалам – она видела его лицо, хоть он и стоял за спиной. У него тоже глаза на лоб лезли.
– Мелисса, подпишите, пожалуйста, – напомнила о себе проводница, протягивая карандаш.
Шестое чувство и выразительный взгляд Шевцова подсказывали, что лучше выполнить просьбу, а не устраивать громкое шоу: мол, что за цирк?! никакая я не Мелисса!
Алеся перевернула карточку и накарябала на тыльной стороне:
Желаю счастья и любви! Мелисса
Ничего лучше этой банальной фразы в голову не пришло. Да как туда вообще хоть что-то могло прийти, когда бессвязные обрывки мыслей затопили всё мыслительное пространство. Однако проводница пришла в восторг даже от этой сухой пары слов.
– Спасибо! – просияла она, прижав карточку к груди, и выскочила из купе.
Виктор Валериевич проводил её мрачным взглядом. Потом этот взгляд перекочевал на Алесю:
– Садитесь, – кивнул он на полку с таким видом, будто собирался сообщить новость, которую лучше выслушать в сидячем положении, дабы не больно было грохаться в обморок. – Вы запомнили, что там говорил профессор Брайон про родственную параллельную реальность и двойников?
Ещё несколько минут назад память Леси на этот счёт молчала. Но фото девицы в вызывающем платьице, так похожей на Алесю, что родная мать не отличит, заставило шестерёнки вращаться. Кое-что она вспомнила. Теория профессора была сродни фэнтезийному роману. Он утверждал, что существует родственный параллельный мир, в чём-то очень похожий на привычный, земной, в чём-то отличающийся. И в этом мире вполне могут жить люди, как две капли воды похожие на людей из земного мира – двойники.
– Предположим, – Шевцов выделил слово интонацией, – пока просто предположим, что слова Брайона про параллельную реальность и двойников имели под собой какую-то почву. И мы действительно оказались… тут.
Алесю смелость босса впечатлила. Логика давно подсказывала ей, что что-то подобное нужно предположить, но ничего такого предполагать пока совершенно не хотелось. В глубине души ещё теплилась надежда, что ситуация разрешиться как-то сама собой.
– Так вот, предположим, что мы в этой параллельной реальности, про которую говорил Брайон, – безжалостно продолжил Виктор Валериевич, не давая Лесе надеяться на чудо. – Что мы тогда имеем? Вас здесь считают некой примой Мелиссой. Вы тут, по всей видимости, звезда местного шоу-бизнеса. Скорее всего, танцовщица или актриса или певица. Меня… про меня пока ничего неизвестно… даже имя… только то, что я ваш жених.
Это звучало немного странно. И даже слегка потешило Лесино самолюбие. Она привыкла, что Шевцов – это шишка, важный человек, босс, а она, так сказать, вспомогательный элемент. А тут выходило всё наоборот: Алеся (ну, то есть Мелисса) – знаменитость, а Виктор Валериевич (ну, то есть двойник Виктора Валериевича), прославлен только тем, что является женихом знаменитости.
– Думаю, нам придётся какое-то время играть навязанные нам роли, – босс задумчиво поглядел в окно, – пока не разбёремся, зачем мы здесь и как отсюда выбраться. Пытаться доказывать, что мы двойники из родственной реальности – плохая идея. Насколько помню, профессор Брайон утверждал, что здесь, также как и на Земле, почти никто не знает о существовании параллельного мира, и наши слова воспримут, как бредни умалишённых. А если нас поместят в психушку, то будет гораздо труднее найти способ вернуться домой. Не знаю, как Вы, Чистякова, а я здесь задерживаться не намерен. Мне в среду позарез нужно быть на совете директоров.
Вот эта решимость Алесе тоже понравилась. Она категорически была согласна с последней частью спича. Задерживаться в параллельной реальности в её планы не входило, как и попадать в местный интернат для умалишённых. Единственное, что её слегка смутило, так это начальная фраза босса, насчёт необходимости играть навязанные роли.
– Я немного не уверена, что смогу изобразить звезду...
– Придётся постараться.
– …и вашу невесту.
– Чистякова, речь только об игре на публику, – раздражённо перебил Виктор Валериевич. – Я не собираюсь на вас посягать. Я же уже говорил, вы не в моём вкусе.
Слова босса должны были бы успокоить Алесю, но её почему-то взяла досада. Чего он постоянно повторяет, что она не в его вкусе? Леся это и с первого раза запомнила.
– Особенно вот в этом образе, – Шевцов прошёлся взглядом по блёсткам. – Певички не по моей части.
В интонации проскочили насмешливые нотки. Алеся, что, виновата, что её двойник оказалась любительницей эпатажных нарядов и представительницей местного сценического бомонда? Впрочем, ухмылка Виктора Валериевича была беззлобной, поэтому готовый сорваться сарказм Леся заменила иронией:
– Вы тоже можете не опасаться моих поползновений. Не являюсь поклонницей таких вот… – она сделала паузу, подбирая подходящее слово, – …гардемаринов.