"Сумка под второй ступенькой за поворотом. Я сейчас отойду в туалет, тоже вали под любым предлогом. Встречаемся на два яруса ниже, у сосны, там можно спрыгнуть на склон" - и когда успела все провернуть, коза, даже я не заметила.
Затем она не спеша доела содержимое своей тарелки вытерла губы салфеткой и бросив "сейчас прийду" нацелилась в сторону.
- Не уходи, Нась, сейчас поедем - мы поняли, что наш маневр раскрыт. Абар раздосадовано глянул на часы - я довезу вас, куда нужно.
У второй ступеньки я приотстала и вытащила ярко-голубой клатч.
***
Абар высадил нас у ворот базы, откуда нас должен был забрать мифический вертолет. Наська запугала его, чтоб он сразу разворачивался и уматывал, но он все же вышел из машины, и спросил, не поцелует ли она его на прощание. Надька поманила его пальчиком, и когда он нагнулся, шепнула на ухо "возвращайся к детям".
И тут же, развернувшись к солдатику (на часах стоял уже другой) - "привет, красавчик! прикурить не найдется?" солдат жестом что-то показал, я протянула ему пачку, откуда он, с видом знатока, выбрал черную сигарету, и лишь после этого подкурил нам и себе. Выглядело это как встреча старых друзей. Мы импровизировали на ходу, междометьями изображая бурную беседу. Абар, постояв несколько секунд, и видя, что его игнорируют, хлопнул дверью машины. - Вы знаете, кто это - спросил солдат, махнув сигаретой в сторону автомобиля.
- Понятия не имеем - мы синхронно пожали плечами.
- Ему, считай, половина этого берега принадлежит.
Мы не проявили должного удивления. Как раз в этот момент машина скрылась за поворотом, и мы, скомкано распрощавшись, нырнули в кусты цветущей жимолости на противоположной стороне дороги.
На всякий случай сделали огромный крюк, так что, когда подошли к пирамиде, солнце уже скрылось. Но, видимо оно было недалеко за горизонтом, потому что освещение сохранялось - серебристые кусты полыни, утратив краски, сделались пепельными, травы казались голубыми. На небе, казавшимся серым по сравнению с холодными оттенками земли, взошла луна - тяжелая, желто-оранжевая, казавшаяся очень близкой. Надька долго ее изучала.
- Не вижу моря спокойствия.
- А ты знаешь, как оно выглядит?
- Ну... плохо помню.
- А интересно, звезды те же?
- Дождемся - узнаем.
Звезды показались нескоро. Я, если честно, не очень-то в них разбираюсь, чтобы сделать какое-либо заявление, но Кассиопею или большую медведицу я бы заметила. Но это могли быть созвездия другого времени года, или другого полушария. Разбитая колея млечного пути была широченной и разухабисто катила, как мне показалось, не в том направлении. К тому времени на нас обеих накатила сонная одурь, перед глазами мелькали картинки прожитого дня, и, пожелав подруге проснуться под ватным одеялом, я отрубилась.
***
Я проснулась от ощущения пристального взгляда. На меня уставилось две пары глаз - Надькины и котенка, напечатанного на ее футболке, причем котенка я заметила первым.
Надька, была невыносимо счастливой. Ее прям распирало от новости "получилось".
- Ты хорошо все проверила? - строго спросила я, решив обломать ей кайф
- Сама не видишь? В один широкий жест она умудрилась вписать все - себя, ландшафт и синее-синее небо, занимавшее 50% обзора.
- Отличия могут быть еле заметными. Сколько было видно опор ЛЭП вон там? Кустов было три или четыре? А что за родинка у тебя на шее, я ее не помню. А у тебя всегда было пять пальцев? (тут я перегнула, выражение ее лица с "мамочки, мы все умрем" сменилось на "она ненормальная") - да расслабься, я шучу. У меня тоже пять пальцев. Не веришь? Показать? Не на этой руке, на левой, после того как я шестой под Кандагаром потеряла...
Надька с диким визгом начала хлестать меня по лицу какой-то тряпкой (как выяснилось, носком), а я, схватив одеяло, накрыла ее с головой. Несколько минут мы с визгом и смехом боролись через одеяло, и успокоились лишь после того, как я довольно чувствительно приложилось головой к бетонной стене.