Тут сзади подкралась Надька и с воплем "Ну я же просила!!!" дала мне по шее, не дав мне сформировать ни малейшего представления о местной картине мира.
***
Покидали мы пляж с сильной неохотой, и никак не могли наплаваться напоследок. Абар сгорал от нетерпения - явно задумал богатую культурную программу на вечер.
На обратном пути машина свернула не туда, и мы тут же подняли такой бунт, что Абару пришлось с пеной у рта доказывать, что он всего лишь хотел показать нам одно потрясающее место.
Место оказалось смотровой площадкой на крутом, охристо-красном утесе, выше уровня воды метров на пятьсот, и окруженное петлей озера с трех сторон. За плоскостью воды один над другим возвышались горные пики всех оттенков синего. Простор и лаконичность пейзажа, от которых, тем не менее, захватывало дух.
Наш покровитель сказал, что озеро особенно прекрасно в этом часу (вода действительно, сверкала в лучах начинающего клониться к закату солнца, как расплавленное золото)
- Жаль, что сегодня не летают парапланы, обычно стая разноцветных парусов парит на уровне этого уступа, их взлетная площадка чуть ниже, вон там.
- Я хочу полетать на параплане - безапелляционным тоном перебила его Надька.
- Настя, ну ты же понимаешь, какая сейчас обстановка...
- Я. Хочу. Полетать. На параплане.
- Там давно уже никого нет.
- Узнай.
Абар умоляюще посмотрел ей в глаза, но прочел в Надькином взгляде что-то такое, что ему самому страшно захотелось, чтобы «там» кто-нибудь был. Он, кажется, сам не понял как, но подчинился, и ушел звонить.
- Начинаешь показывать зубки - усмехнулась я.
Надька заговорщически подмигнула.
***
Через двадцать минут долговязый парнишка уже регулировал на Надькиной попе сложную систему ремней, успевая шипеть и цыкать на Абара, который рвался если не помочь, то потрогать, а я стояла в сторонке и делала бешеные глаза, когда этого никто не видел.
- Да сто раз летала... С инструктором... Минут на двадцать, пол-часа - мы спешим - громко и отчетливо отвечала Надька на еле слышные вопросы парня.
Потом нас вообще прогнали метров на сто "чтоб не зацепило"
Мне стоило некоторого труда не показывать свое волнение, пока огромный красный парус, разложенный на склоне, медленно набирался ветром, несколько раз, вздыхая, опадал, и наконец, взмыл ввысь, долго трепетал там, пока не увлек, легко и мягко пристегнутую к нему пару. Помогла сиреневая сигарета с запахом сирени. Думаю, Вы и так догадались, что никогда раньше Надька ни на каких парапланах не летала.
Вернули нам ее захлебывающейся от восторга и изъяснявшейся исключительно междометьями, зато очень громко. Абар, увидев, она ревет, страшно перепугался. Я-то знаю, что Надька плачет, когда счастлива, и смеется, когда больно - дибильный психотренинг, который она прошла вместо того чтобы самоубиться в юношеской депрессии сделал из нее вот это. Впрочем, это были еще цветочки - в эмоциональном плане она просто чудовище, хорошо хоть чудовище принципиальное, и меня из каких-то своих принципов не обижает. Я же ее обожаю, хотя знаю, что и со мной она дружит из расчета, вернее из жажды новых впечатлений, которые я умею на наши жопы находить, да... А когда-то она была девочкой скромной и домашней...
Едва освободившись от сбруи, Надька бросилась ко мне и хлопнула по плечу, что означало "передаю эстафету".
- Давай, каскадер - поддел меня Абар - За все заплачено.
А Надька еще и толкнула меня коленом под зад. Я ей это припомню.
Собственно, когда я собралась с мыслями на тему, что бы им ответить, их уже отогнали на сто метров.
- Никогда в жизни не летала - призналась я парню - обещаю вести себя тихо, как мешок картошки, но на всякий случай сообщите мне все необходимое чтобы...