— Значит, здешняя группа собирается куда-то маршировать?
— Не «куда-то», Шелдон. По Филберт-стрит к Хевнли-Лейн и к штаб-квартире церкви Второго Пришествия. Они метят прямо в яблочко.
— Это имеет смысл, — согласился я, чувствуя, однако, нечто похожее на бегающие по спине мурашки. — Надеюсь, не во время проповеди Фестуса?
— Нет. Сначала они это планировали, но потом отвергли, опасаясь, что это охарактеризуют как попытку подавления свободы вероисповедания во всей вселенной. К тому же «Граждане ЗА» не стремятся мешать кому бы то ни было, даже «леммингам», проводить свои собрания и службы. Они просто хотят, чтобы их оставили в покое.
— Им не откажешь в мужестве.
— К несчастью, планы еще не выработаны до конца, хотя до марша остается менее суток. Большая часть сторонников эровита — индивидуалисты; ими нелегко руководить. Поэтому они с трудом приходят к соглашению, в то время как «леммингов» всегда может объединить одно слово их лидера. Завтрашний марш во многих отношениях может послужить примером конфликта между разумом и верой, и я боюсь, что вера куда лучше организована и объединена. Сторонники эровита, как правило, спорят, обсуждают, сомневаются и в конце концов приходят к компромиссу, не являющемуся ни лучшим, ни худшим решением. С другой стороны, «лемминги» не сомневаются в своем пасторе и в догмах его церкви, фактически они не могут это делать, так как, если они начнут сомневаться, их изгонят из рая.
— Вы имеете в виду, что местные «Граждане ЗА» все еще не знают, что они будут делать завтра?
— Знают, но не во всех подробностях. Решено, что они будут маршировать к церкви Второго пришествия в Уайлтоне. Но Дейв сообщил мне по телефону, что они так и не договорились, будет ли в этом участвовать вся группа или только определенное количество избранных. Они все еще спорят насчет надписей на плакатах, которые будут нести.
Мы подъезжали к повороту на Монтерей-Парк. Я занял правый ряд и сбавил скорость.
— Как насчет «Попробуйте эровит, прежде чем умрете!»? — предложил я. — Или «Если что-нибудь болит, принимайте эровит!»?
— Завтра, — продолжал док, делая вид, что он меня не слышал, — вся группа встретится в доме Дейва и, надо надеяться, достигнет соглашения по всем деталям. В последние несколько месяцев Дейв тесно с ними сотрудничал, так как он — так же, как и я, конечно, — полностью поддерживает их цель вновь добиться неограниченной продажи эровита. Я дам вам его адрес и номер телефона на случай, если вам понадобится связаться с ним.
— Недурная мысль. Поговорю с ним завтра. До тех пор у меня не будет времени.
— Да, ночь не из обычных, — понимающе кивнул Бруно.
* * *Придя в отдел убийств на третьем этаже полицейского управления Лос-Анджелеса, я наполнил кофе бумажный стаканчик и прошел в офис капитана.
Сэмсон гасил сигару в тяжелой пепельнице на письменном столе. Он был высоким, широкоплечим и казался высеченным из каменной глыбы, с чисто выбритым румяным лицом, ежиком волос стального цвета и настороженным проницательным взглядом карих глаз. Впрочем, его глаза обладали способностью к ограниченному изменению оттенка — от шоколадной помадки до холодного темного мрамора — в зависимости от настроения. В данный момент они напоминали мраморную помадку, что, по-моему, означало возможность перемены настроения в любую сторону.
Фил Сэмсон — лучший образец современного копа, знакомый со всеми аспектами своей профессии, от тяжелого физического труда до последних достижений науки в области расследования, честный, усердный, гордящийся своей работой и готовый в случае необходимости пожертвовать жизнью, если работа этого потребует. Он придерживался во многом оправданного убеждения, что без него и людей, подобных ему, другие граждане — в том числе те, которые называют полицейских свиньями, — не могли бы ходить по улицам в одиночку даже днем, а тем более после наступления темноты.
Сэм наконец погасил сигару. В пепельнице лежали еще два черных окурка с изжеванными концами. Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом промолвил:
— Рад, что ты пришел, Шелл. Какие ты принес мне новости?
— Ничего особенного, Сэм. Просто я случайно оказался по соседству.