Брат, акнак клана Лак, страшно вскрикнув: «Дейи!», жестоко хлестнул зверя хлыстом между ушей, и тот, яростно и обидчиво заревев, длинными прыжками помчался вверх по ступеням…
А потом полыхнуло.
Пламя плотной волной вырвалось из дверей и окон вздрогнувшего, будто смертельно раненого дома, слизнуло и дерущихся и подоспевшего Брейю, так и не успевшего добраться к сыну, сыпануло жаром в лицо Урсу, оставленные здесь же ягиры жалобно взвыли, прянули назад, точно также, как и зверь бывшего акнака.
Последнее, что помнил Урс: он в инстинктивном жесте пытается закрыться от ревущего алчущего его плоти огня, нечто живое уходит из-под него, в голову, корпус и особенно в многострадальные руки влетают мелкие камни, звук исчезает — он словно погружается в воду. Мелькает серое небо, быстро уходящее прочь, словно от сумасшедшего ветра, и удар, от которого осколками зеркала разлетается цепляющееся за действительность сознание…
Лидия была подтянута, деловита, шикарные волосы заплетены в косу и уложены в замысловатую причёску, обычный для амазонок костюм для верховой езды сидел на ней идеально, и, как мимоходом с усмешкой подумал Ройчи, если бы не её статус, за девушкой не грех было бы приударить… Сложности, конечно же, были бы неизбежны — аристократки — те ещё капризули, но… Нет, ну его к дракону! Добрая Матильда — лучший бальзам для уставшего воина. А вынос мозга в виде эмансипированных, своенравных дамочек — нет-нет, вон, пусть Листочек их обхаживает… Что-то он не увидел в друге должного энтузиазма в общении с амазонкой. Хотя и горести — разочарования — остывания тоже. Как-то не канонически развиваются у него отношения с Оливией. Ладно, речь сейчас не об этом — не ему лезть в сердечные дела товарища, тем более, не единожды проверено: подобные жизненные коллизии никоим образом не влияют на крепость руки эльфа, чёткость, слаженность и бескомпромиссность действий при возможном столкновении с противником или угрозе кому-либо из членов группы.
В комнату к принцессе наёмника пропустили весьма суровые охранники на входе, и то после недвусмысленного приказа самой Лидии, особенно был неприступен воин-восточник с закрытым лицом. При этом они сопроводили его такими недоверчивыми взглядами, что Ройчи, настроенный весьма благодушно, едва не расхохотался. Он даже был готов оставить меч и ножи на входе с условием, конечно, что никто «умный» не будет их касаться, но этого не потребовалось. Эльф, кстати, удостоился менее недружелюбных взглядов — что поделать, несомненный магнетизм и обаяние высокорождённых проявляется даже в таких мелочах.
Листочка, кстати, Ройчи взял с собой неспроста, хотя изначально подразумевалось только его присутствие. Это как бы и намёк на то, что от группы у него секретов нет, и что он отнюдь не единолично принимает ключевые решения в команде, и сдерживающий фактор — замечено, что в присутствии эльфов как-то не очень хочется скандалить. В общем, пусть Листочек производит на окружающих своё благотворное влияние (тем более, «тёмных» рядом нет).
— Присаживайтесь. Вино, сок, фрукты, сыр, — принцесса гостеприимно указала на стол.
На появление эльфа она никак не отреагировала — будто так и надо. Уже находившийся здесь маркиз дружески махнул им рукой, словно намекая на некую неформальность общения. Служанка, сервировавшая стол, под нетерпеливым взглядом принцессы споро завершила свои манипуляции и скользнула к выходу, мягко прикрыв дверь.
Наёмники расположились за столом, потянулись к кубкам, предварительно наполненным Фиори — РоПеруши точно угадал предпочтения гостей — ошибки с алкоголем по отношению к Ройчи не допустил. Эльф же, как всегда позавтракавший так себе — высокорождённые никогда не были приверженцами чревоугодия (в отличие от тех же подгорных «светлых» собратьев, всегда отличавшихся прожорливостью и потреблением пива в немереных количествах; поэтому Ройчи и не взял с собой Ностромо — дабы, так сказать, не «опошлить» общение высоких сторон; при этом, нужно заметить, гном был весьма непрост, и при необходимости легко мог перейти в режим деликатности и дипломатичности, а вычурностью речи поразить иного высокорождённого — это уже было в истории их приключений), с удовольствием сделал глоток светлого шисского, и на его лице, отнюдь не скупом на эмоции в отличие от сородичей, скользнула довольная улыбка. И это послужило неким катализатором расслабления: напряжённо о чём-то думающая принцесса облегчённо выдохнула, а маркиз удовлетворённо хмыкнул.