В тихо поскрипывающей колёсами телеге спала измотанная Адалия, негромко постанывал раненый, на бортике, опустив голову, но так и не устроившаяся рядом с дочерью дремала упёртая Велья. На небо как-то неожиданно для этого, совсем не балующего тёплой, сухой погодой времени, высыпали звёзды. И если попытаться отрешиться от происходящего, можно было представить себя на ночном патрулировании, которых РоГичи наелся в своё время, ещё будучи рядовым гвардейцем. Яркое, но крайне беспокойное время… Нет, не выходит — тогда жизнь не прекращалась в тёмное время суток, сейчас же те, кого жизненная (или не очень) потребность выгнала на улицу, старался стать, как минимум тенью, в лучшем случае — невидимкой.
С головы отряда неожиданно послышался шум, негромкие, но явно не мирные голоса, резко посветлело — кто-то зажёг факелы, в свете которых поспешно прибывший капитан увидел неровную, но впечатляющую преграду, плотно перекрывающую эту неширокую улицу.
— Что случилось? — в полголоса уточнил у Дага, почти всё время находящегося в авангарде — лишь в случае возможного преследования он смещался назад.
— Непонятно, — неуверенно ответил тот, пристально и настороженно вглядываясь в баррикаду, под которой на этот раз замер кто-то из гвардейцев, демонстративно разведя пустые руки в стороны, и примиряющее что-то бубня, глядя вверх. — Кто-то перекрыл улицу, и когда наши упёрлись в преграду, порекомендовали убираться прочь. Как всегда в Слободе умеют дать правильный совет коренным агробарцам, — криво усмехнулся сержант. — Но так как нам деваться некуда, парни предлагают заплатить за проход, — капитан вопросительно поднял бровь — с платёжеспособностью у них было не очень (кроме, разве, имущества Вельи), о котором, не взирая на жуткую нехватку времени и опасность положения, успел позаботиться её отец. — Ну, — замялся на мгновение Даг, — они и не думали платить, рассудив так: главное подняться наверх, и если там нормальные горожане, то постараться убедить в том, что они никому не причинят вреда. Если же прихвостни Шакли, то вырезать их к дракону, — помолчал мгновение, не глядя на капитана. — Надоело уже парням красться по родному городу, будто пугливым привидениям, — пояснил, и в его голосе Прейр услышал одобрение, и хмыкнул про себя. Понятно, какие настроения бродят среди его воинов, и, представил, как двойка впереди идущих гвардейцев «рассуждают», стоя у баррикады. Да просто переглянулись, попытались представиться перед невидимым противником заблудившимися пугливыми работниками сохи и лопаты, так сказать, ввести в заблуждение, а там уже ввязаться в драку, выплёскивая накопившиеся гнев и злость. Но что-то пошло не так.
Обстановка резко менялась, улица-колодец неуловимо преобразилась: в каменных домах по обе стороны приоткрылись створки окон, света факелов прибавилось, как и фигур наверху баррикады. Да и характер высказываний, теперь уже достаточно громкий, сменился с увещеваний на угрозы.
— Обмануть решили! Взять хитростью! Вот же драконы тупые! Да перещёлкать их. Только аккуратней — вот тот плащик мне очень даже подойдёт. Шакли совсем из ума выжил, раз посылает своих недоносков ночью — они и днём путают, где рукоять меча…
РоГичи лихорадочно соображал. То, что они конкретно влипли, можно было не сомневаться. А уйти сейчас без потерь нужно ещё постараться. Тут была ещё парочка факторов: уходить-то, собственно, и некуда — это раз, телега с проснувшейся женой и дочерью, никем не контролируемая, ведомая равнодушным конём, приблизилась к ним, почти под самую баррикаду — это два. Но одно важное воспоминание и выходящий из него ключевой вывод, он отметил: люди, контролирующие улицу, видят в них представителей новой власти, явно уже показавшей себя с нехорошей стороны. И самое главное — к мятежникам они вряд ли имеют отношение, скорее всего, местное ополчение, пока успешно отбивающееся как от стихийных толп, желающих поживиться чужим добром, так и вооружённых отрядов, пока не получающих прямого приказа штурма. Поэтому, подняв руку, привлекая внимание, он громко крикнул:
— Эй, там, умники, мы к предателю Шакли не имеем никакого отношения, — хор возмущённых голосов он хладнокровно проигнорировал. — Вот это, — он указал на зелёный платок на своём левом плече, — всего лишь небольшой шанс не привлекать дурного внимания.