Брада выбралась из своего укромного уголка и пошла в дом-гостинницу. У неё в планах была ещё парочка мест для посещения, но она пока решила ограничиться одним, и, вздохнув, поплелась по длинному коридору прямо, насквозь проходя всё здание — на задний двор, где, по словам Матильды, предпочитали проводить время беспокоившие её наёмники (если не жрали в трапезной в три горла и не дрыхли в своих комнатах наверху). Отчего-то Лидия их исключила из графика дежурств по району, и вообще предпочитала не пользоваться их услугами. Что это? Недоверие? Или условия найма, на которые не может пойти принцесса? Неужели они о себе такого высокого мнения? Надо будет поинтересоваться у Лидии.
Ещё не доходя до открытых дверей, услышав частый дробный стук по дереву, периодически взрывающийся россыпью ускорений, она поняла, что ей повезло. Открывшаяся, вполне ожидаемая картина, всё равно удивила её. На утоптанной земле небольшого дворика, с одной стороны ограниченного хозяйственными постройками с широким проходом между как раз для телеги и огромной крытой паляницей, с другой — яблоневым садом, находилось четверо действующих лиц. На дальнем краю с посохами сошлись в учебном бою гном и эльф. Зрелище само по себе любопытное: низкий, основательный и крепкий подгорный житель успешно и уверенно отражал более мощным и коротким, нежели у высокорождённого оружием искусные, точные атаки своего товарища, грациозного и будто парящего вокруг него с развевающейся гривой серебристых волос. Отдавать кому-то предпочтение Брада не решилась. Тем более, гном вдруг перешёл в атаку, а эльф — в защиту, при этом отражая весьма эффективно скользящими, не прямыми, сбивающими траекторию движения и уводящими в сторону мощные атаки товарища ударами порхающего посоха.
Следующим её внимание привлёк неподвижно замерший посреди двора в странной позе со скрещенными ногами и сидящий (стоящий? Зависший? на упирающихся в землю кулаках) мужчина неопределённых лет с собранными в хвост русыми волосами. А дальше… челюсть наёмницы удивлённо отвалилась. Занималась наклонами Руфия, младшая сестра наследной принцессы. В простой мальчишеской рубахе, подпоясанной на талии ремешком, штанах и полусапожках из тонкой кожи, она была столь трогательно тонка и хрупка, что Брада едва сдержалась, чтобы не поинтересоваться грозно, что она тут делает. Но промолчала. Сосредоточенная девочка, мелькая светлыми волосами, заплетёнными в косу и собранными на затылке, стоя на месте, неутомимо переставляла разновеликие камни.
Брада, постояв какое-то время, плюнула на сомнения, спустилась с крыльца и осторожно уселась на один из чурбачков, что, словно специальные зрительные места, стояли под стеной дома. Ей было любопытно, что будет дальше.
Эльф и гном, после того, как второй таки болезненно зацепил высокорождённого, и немного отдохнув, сменили поосохи на короткие палки, имитирующие мечи, и снова начали свой занимательный танец. Руфия, сделав вид, что не заметила наёмницу (или не пожелав прерывать упражнение), закончила с наклонами и принялась за приседания с теми же камнями и без, варьируя их с поворотами в стороны, и проделывала всё это, по мнению опытной Брады, верно: размеренно, с полным контролем дыхания, — наёмница лишь восхищённо покачала головой: это что ж произошло с маленькой умницей, отдававшей предпочтение книгам, нежели физическим нагрузкам (она как бы с пониманием, но и изрядной долей скепсиса относилась к деятельности старшей сестры в качестве командира отдельного кавалерийского полка), что подвигло её на это?
Наёмник вдруг перетёк в другую позу: ноги на весу поставил уголком и лёгким единым движением воздел их вверх, вновь сложил и замер — на этот раз вниз головой.
Протопала парочка мужиков с дровами, косясь на занимающихся, девка с ведром, парующим варевом с крылась в одном из сараев. А потом, наклонившись и как-то бочком, на жалобно скрипнувшее крыльцо вышел… тролль. И Брада, столько всего видевшая в жизни, поймала себя на желании подержаться за рукоять кинжала. Какой же он здоровый! И… внушительный. Мощный бицепс, пожалуй, был с её ляжку.
«Тёмный» держал в лапе огромную кость, от которой буквально отрывал крепкими зубами мясо и смачно чавкал. Он коротко глянул на пригнувшуюся инстинктивно женщину (да, как говорят некоторые выжившие, такого лучше не злить, — мелькнула мысль), перевёл взгляд на площадку, при этом задержал его именно на Руфии, продолжавшей, как заведённая свои ритмичные движения. Догрыз кость, небрежно отбросил её в сторону недалеко от Брады, где она уважительно оценила её размеры, довольно похлопал себя по выпуклому и гулкому, как барабан, животу и двинулся в сторону сада.