Клэренс встрепенулся.
— И Элигор там был?
— Нет. Я перерыл кучу статей, светские хроники, всякие пиар-компании в журналах, ублажающие богатых хренов, которые любят послушать о своих добрых делах такие штуки. Кеннета Валда в этом деле не было. По крайней мере, никто не счел нужным упомянуть об одном из самых известных миллиардеров мира, живущем в Сан-Джудасе, почтившем присутствием мероприятие в музее.
— Но что тут тогда важного?
— То, Младший, что зачем Реворубу было бы появляться там, если это не имело никакого отношения к Элигору? Он оказался там потому, что либо Элигор там был, либо потому, что он проверял площадку для предстоящей встречи. В любом случае, это первая настоящая зацепка, какая у нас есть. Теперь нам надо побольше узнать про музей, особенно про его вновь выстроенное крыло. Копать глубже, сильно глубже, найти все, что сможем. На самом деле, ты этим займешься. Хотя, конечно, сначала можешь поужинать.
— Что ты имеешь в виду, «я буду»? А ты чем собираешься заниматься?
— Выпей еще бокал вина. И подумай, что мне может понадобиться, чтобы вломиться туда.
— Вломиться?
Клэренс едва не уронил бокал.
— Зачем, ради всего святого, тебе это надо?
— Мне нужно получить ощущение от места, а для этого мне потребуется прислушиваться и принюхиваться, совать нос туда, куда не положено. Не забывай, наша милая мисс Сепанта расщедрилась, вбухав туда десять миллионов долларов, и, по слухам, половину из них — свои собственные, половину — собранные фондом. И все ради того, чтобы пристроить к музею новое крыло для азиатской экспозиции. По всей вероятности, там должны были встретиться она и Элигор. Мне нужно узнать точно, зачем она вложила туда столько денег.
— Но зачем вламываться? Ты же сказал, мы будем исследовать все…
— Да, сначала исследовать. Возможно, это окажется тупиком. Но если нет, то я готов к тому, чтобы забраться туда и как следует оглядеться. Так уж я привык.
Клэренс снова поглядел на меня неодобрительно.
— Так уж ты привык? Как наркоман-подросток, который ищет, что стащить, чтобы на наркотики денег взять?
Налив себе еще красного, я уселся перед тарелкой с супом. Пахло изумительно.
— Отлично пахнет.
Галина с Оксаной уже съели по тарелке, и я принялся нагонять их. Клэренс наконец сел за стол.
— Бобби, когда ты начинаешь делать такое, происходят плохие вещи, идиотские. Почти всегда это проваливается. Напомнить тебе про «Файв Пейдж Милл»?
— Да, случаются и плохие, идиотские вещи. Именно потому я так и поступаю. Потому, что когда все выходит из-под контроля, рушатся планы.
— В том числе и твои.
— В том числе и мои, иногда. Но я привык к такому. А другие — нет. Энаите уже очень давно никто не противостоял.
— Потому, что остальные уже мертвы, — сказал Клэренс.
— Или изнасилованы, — сказала Галина.
— Или обращены в рабство, — сказала Оксана.
— Боже, какие вы все жизнерадостные. Заткнитесь, я хочу отметить успех.
И я занялся этим, будь оно проклято.
ГЛАВА 26
СОВРЕМЕННАЯ МОЛОДЕЖЬ
Не подумайте, что я всегда бросаюсь навстречу опасности с криком «Джеронимо!» Иногда я просто пропускаю скучные подробности. Вся следующая неделя была такой.
Ноябрь сменился декабрем, я и амазонки провели много времени, следя за музеем и выясняя, какая еще у Энаиты есть недвижимость. Я быстро выяснил, что у Доньи Сепанты ее много, но побывать мы смогли только в ее доме у залива. Я продолжал считать, что она не хранит там ничего важного, отчасти потому, что это было бы слишком очевидно, но и потому, что Элигору было бы очень легко внедрить своих людей в обслуживающий персонал, который состоял из обычных людей. С другой стороны, это не означало, что музей представляет собой нечто большее, чем просто место, где Энаита и Элигор когда-то организовали встречу.
Наблюдение за музеем, насколько мы могли заниматься им из машины такси (которые, по счастью, совершенно обычны для территории студгородка, как, например, пустые бочонки от пива), показало, что Энаита не только помогла собрать кучу денег на реконструкцию, но и заезжает сюда раз в два-три дня, и находится тут не меньше пары часов. Решив, что надо узнать больше, я позвонил другу.
— Не хочешь еще поработать, Эди? Заплачу, как обычно.
— Догадываюсь.
На заднем плане в трубке болтал телевизор.
— Но у меня экзамены, мистер Доллар. Что вы хотите, чтобы я сделала?
— Ничего сложного. Просто в музей сходишь.