— Лена, ну, в классе у вас не все же мальчики умными были? Ну, чего ты так на меня смотришь? Ленка, обещаю, это первый и последний раз, когда я вытащил тебя из офиса. Пристегивайся. Полетели!
Алена щелкнула замком. Поскорее бы оказаться рядом с братом!
Глава 16 "Мороз по коже"
Стас сумел втиснуть «Форд» в крохотный зазор между огромными джипами и озаботился содержимым багажника. В брелке у него оказался складной ножик, который быстро справился со всеми этикетками. Алена решила по второму кругу не благодарить, хотя через минуту засомневалась, что изначально сказала хотя бы элементарное «спасибо» — но если говорить его с таким опозданием, то лучше на старинный манер — Спаси Бог от подобных подарков. Однако пришлось взять дарителя под руку и оставить набережную за спиной. Стало теплее, но без пальто она б действительно продрогла, а сейчас ее трясло только внутри — не принимать слова Александра Сергеевича на свой счет не получалось — слишком правдивую картинку они рисовали, и нынешнее молчание Стаса только подтверждало ее шальные мысли.
Стас не отпускал ее от себя ни на секунду. Если надо было разойтись с людьми, он просто сходил с тротуара, и они становились с Аленой одного роста. Тогда она получала шанс рассмотреть его поближе. Лоб прорезали две глубокие мимические морщины, такие же залегли и вокруг рта, делая его человеком, который всегда смеется. Он действительно улыбался, и прищуренные глаза компенсировали строгость костюма. Если заменить пиджак свитером, то его можно помещать в журнал по вязанию «Верена». А если убрать морщины и вновь разлохматить темно-русую голову, то он действительно сойдет за вчерашнего выпускника, и его юмор лишится взрослой пошлости. Но, увы, все «если» на месте — и она обязана быть начеку. Ей не нужны с ним внеслужебные отношения — если она сумеет вежливо отказать, то, может, еще и сохранит работу, хотя это сомнительно. Если он включил себя в список ее обязанностей, то лучше сбежать как можно быстрее. Даже если он требует с нее только один вечер — она не сможет после этого с ним работать.
В пальто стало мучительно жарко, и Алена судорожно принялась расстегивать пуговицы. Взгляд Стаса провожал ее пальцы, и ей казалось, что под пальто больше ничего нет. Она стиснула пальцы, чтобы вытереть о ткань вспотевшие ладони — иначе мокрым станет рукав пиджака, выдав владельцу ее состояние, хотя навряд ли оно осталось для него тайной.
— Хочешь, возьму пальто?
Оно власяницей кололо тело, и Алена с радостью избавилась от осеннего подарка, а Стас от пиджака, который, игнорируя протесты, накинул ей на плечи.
— Замерзнешь же! — пропищала Алена, поняв, что к пиджаку прилагалась и рука.
— Рядом с тобой? — Пальцы намертво впились ей в плечо. — Ты шутишь!
Пока здесь шутил только он или скорее играл, а ей бедной мышкой приходилось вжиматься ухом ему в рубашку. Такая близость незнакомцам простительна лишь под зонтом! Стас уже считал себя хозяином положения, и его пальцы по дороге успели наиграть на ее плече собачий вальс. Спутанные волосы ушами спаниеля вздымались на ветру и заодно от возмущения — или злости на идиотскую покорность своей хозяйки.
— Прошу!
Стас распахнул тяжелую музейную дверь, и его рука с плеча скользнула на спину, парализовав окончательно волю жертвы. Алена мечтала скинуть оковы пиджака, но Стас уже взял в кассе билеты, а она так и осталась стоять, скрестив перед собой руки, даже не заправив волосы за уши. Это сделал за нее Стас, с улыбкой констатировав, что зря посоветовал ей снять резинку.
— Сколько же, бедным, вам приходится терпеть ради того, чтобы радовать наш взор. У тебя есть расческа?
Алена судорожными движениями вытащила ее из сумочки, минуя косметичку, которой, к счастью, не воспользовалась — пусть не думает, что она для него прихорашивается! Он и не думал, а делал — вырвал из ее дрожащих рук расческу и со знанием дела принялся за волосы, придерживая каждую прядь, чтобы не причинить лишней боли.
— Вы желаете присоединиться к экскурсии? — подошла к ним женщина.
Стас кивнул и, поспешно сложив расческу, сам положил ее Алене в сумку. Затем нагнулся, чтобы поднять визитку с номером своего мобильника, которую Алена случайно выронила.
— Маша-растеряша!
Он сунул визитку обратно в сумку и сдал пальто в гардероб, попросив повесить на плечики. В группе было всего шесть человек, и они оказались, как на ладони — вернее, она в пиджаке, который Стас продолжал поддерживать на ее плече, хотя она и вцепилась намертво в лацканы. Снова эти взгляды — да какое им всем дело, чей пиджак она надела! Какая дурь! Она не выглядит на пятнадцать, а ему от силы дашь тридцать. Отчего же никто не желает посчитать их просто парой. Было б все иначе — на ней была бы тонна штукатурки, тринадцатисантиметровые каблуки да юбка длиной с трусы — а у нее даже ресницы не накрашены! Чего они все пялятся? Такие в музей не ходят. Только если на модную выставку для понта. Значит, Станислав Витальевич не такой?