Массовым тиражом на родине роман вышел только в 1988 году114. Тогда в Венгрии, как и в СССР, появилось множество книг о лагерях и сталинском терроре — «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, «1984» Оруэлла, «Слепящая тьма» Кестлера, автобиографические книги многих венгров, прошедших через Гулаг с 1944 года (например, «Горькая молодость» Я. Рожаша). От романа Лендела, о котором ходили легенды, ждали новых сенсационных разоблачений, и многие были разочарованы, что ничего нового о лагерях он как бы и не поведал.
Лишь немногие критики увидели подлинное значение романа — то, что эта книга не о прошлом, а о настоящем и будущем.
В 1989 году журнал «Иностранная литература» проанонсировал публикацию романа115, однако, как мне сказали, по той же причине — лавина подобных публикаций, в годы перестройки захлестнувших страницы советских журналов, — главный редактор Ч. Айтматов решил роман не публиковать. В 1990 году в переводе Т. И. Воронкиной под названием «Очная ставка» он был включен в одноименный том произведений Лендела.
И здесь хотелось бы сказать о переводе названия. Оба варианта имеют право на существование. Одно из значений венгерского слова — «очная ставка». Сам писатель, как свидетельствуют его записи, имел в виду и этот следственный термин. В одном из первых упоминаний о будущем романе (16.1IХ.64) читаем: «Название или название первой главы „Очная ставка“ или „Перекрестные вопросы“». Через год (3.VIII.65) заметки к продолжению, героем которого должен был стать молодой следователь, предваряются такой записью: «Название „Допрос“. То, что название предыдущего романа „Очная ставка“ — это не беда, это, наоборот, усиление». И все же, венгерское слово более емкое. Английское название «Confrontation», безусловно, было одобрено автором. И поскольку лондонское издание было переводом с английского, переводчик, очевидно, отвергнув такие синонимы, как противостояние, противоборство, столкновение, схватка, стычка, — остановился на «Лицом к лицу». А вот что писала Э. Каман, не знавшая о существовании лондонского перевода: «Хотелось бы обратить внимание на перевод названия. Слово «Szembesítés» по-венгерски означает не только очную ставку в судебно-следственном смысле, но также и сопоставление, столкновение взглядов, позиций, нелицеприятный разговор наедине с оппонентом, другом или с самим собой. Может быть, на русском языке было бы удачнее дать название „Лицом к лицу“?»116
Многолетняя борьба за публикацию романа в Венгрии, попытки помешать его выходу за границей, ужесточение политического климата в стране привели к тому, что Лендел так и не закончил задуманный цикл романов. Завершающий, пятый, роман «Последние дни Баницы», действие которого должно было происходить в Венгрии в преддверии и непосредственно после 1956 года, он не написал. Остались наброски и отрывки на страницах «Записных книжек», магнитофонные пленки и несколько машинописных черновиков. В 1974 году, подводя итог своему творчеству, писатель с горечью признался: «Есть у меня роман, который теперь я уже не напишу»117.
Некоторое время после XX съезда КПСС он верил, хотел верить, что можно покончить с постыдным прошлым, призывал венгерскую компартию, ее руководителей прямо посмотреть в глаза преступлениям сталинизма, «очистить раны от гноя». Этого не произошло. Разочарование было медленным, мучительным. Решающим моментом стали чехословацкие события, оккупация войсками стран Варшавского договора Чехословакии и участие в этом Венгрии, несмотря на уроки 1956 года. Реакцию Лендела на эти события, на события в его стране, в СССР, в мире можно проследить по его записям. Его записные книжки, по словам Т. Кенде, — мучительная и долгая «очная ставка» с прошлым, полный разрыв с ним.