Не сомневаюсь в добросовестности, порядочности новых коммунистов — о мошенниках сейчас речи не идет — но это, вроде бы, в большинстве случаев, достоинство законопослушного гражданина, а не революционера. В этом «органическая» разница. Даже если они не проходимцы.
Конечно, есть среди них — много — убежденные коммунисты, подходящий для революционера материал. Но опять же, не исключения ли это из правил?
(Кстати, меня спасло то, что в Москве я скрывал свой интерес к политике, прикидывался человеком без убеждений, который хочет хорошо жить и приехал в СССР в поисках тепленького местечка.)
30 сентября 1960 г.
Писать роман? В свои 65 я шахматист в цейтноте…
И, может, поэтому мне нужно хорошо спланировать, что я могу охватить своей сетью, что могу поймать в реке времени — и всё же оставить живым. То есть план, календарь, точный пункт назначения — если не будет времени — каждая глава — законченная история, сработанная как новелла.
Где начать? Где кончить? Что выпустить?
31 декабря 1960 г.
В будущем году я хочу — хотя бы — начать еще одну большую книгу.
13 апреля 1961 г.
Странное 12-е апреля. Я, литератор, в три четверти седьмого включаю телевизор, хочу посмотреть на Эндре Иллеша (Эндре Иллеш (1902–1986) — писатель, драматург, критик, с 1957 г. был директором издательства «Сепиродалми».), который должен читать рассказ.
И тут узнаю, что человек полетел в космос и возвратился живым. Для меня это началось тогда, когда об этом знал уже весь мир, когда мировой эфир заполнили чрезвычайные выпуски и радиосообщения, поэты сочиняли стихи, ученые делали заявления, политики поздравляли, девушки влюблялись, и дети завидовали только Юрию Алексеевичу Гагарину. «Предыстория человечества закончилась, и началась история человечества», — процитировал один выступающий высказывание Дюлы Хевеши — очень красивое.
Этот день «отмечен» тремя большими сенсациями: полет человека в космос в Советском Союзе, процесс Эйхмана в Иерусалиме, чемпионат мира по пинг-понгу в Пекине. — Поистине разнообразная программа…
Но, кроме главных номеров, продолжаются бойня в Конго, война в Лаосе, пьяница бьет жену, рождаются дети и зачинаются дети, молодые посевы на полях ждут дождя, полупарализованный скульптор левой рукой рисует на бумаге эскиз своего нового произведения (Речь идет о скульпторе Бени Ференци (1890–1967).), пекари вынимают из горячей печи булки, а туберкулезники харкают кровью.
И из всего этого всё же, возможно, будет мир. Пьяные всякого рода протрезвеют, на посевы прольется дождь, и человек осознает самое большое чудо — что он человек!
14 апреля 1961 г.
Телевидение впервые показывает Москву. На аэродроме Внуково встречают Гагарина. Как прямо, как легко, с уставной выправкой он идет от самолета к трибуне и как рапортует!
Но лучше всего — Хрущев. И не тогда, когда обнимает его, целует, и даже не тогда, когда утирает слезы. А потом, когда защищает, как квочка цыпленка, чтобы парня не задушили в объятиях, когда помогает ему принимать цветы и несет их за ним, когда, передав дальше цветы, охраняет, чтобы толпящиеся вокруг не затолкали. И как хорошо всё организовали. Тут же вся семья.
Хрущев, после Ворошилова и Брежнева, подводит его к родным и только потом к другим членам правительства, дипломатам, делегациям. Речь Хрущева тоже умная и хорошо построенная. Мир! Разоружение и контроль! Мы — интернационалисты. Не сомневаемся, что и другие достигнут таких же результатов. В каждом слове звучит спокойная уверенность.
Может быть, наконец, никто не думает, что наша слабость — причина того, что мы хотим жить, победить — мирно.
20 апреля 1961 г.
Возможность совершенного одиночества — это предпосылка радости от общественной жизни.
Не коммунальная квартира — школа общественной жизни, и не переполненный автобус ведет к человеческой близости.
Равно как, не сидя на корточках в латрине (Отхожее место (устар.) — общественные уборные, нужники тюрем.), мы любим красоту человеческого тела.
Если у меня спросят — никто не спрашивает, — почему я пишу?
«Потому что чувствую необходимость поведать», — ответил бы я. Я думаю, что знаю что-то и знаю так, что передать это — мой долг. Факт, что я остался писателем, подтверждает это еще сильнее, чем то, что с детства я хотел быть писателем и стал писателем в юности.
23 апреля 1961 г.
Из всех человеческих неудовлетворенностей единственно конструктивно — стремление быть удовлетворенными собой. И это не богатство, к самоуважению должен вести не бесчестный путь, потому что этот путь — тупик.