22 февраля 1968 г.
В заявлении Лукача-Нафты (Лео Нафта, герой «Волшебной горы» Т. Манна, прототипом которого отчасти послужил Дёрдь Лукач.) даже самые большие умники приходят в восторг от фразы, звучащей примерно так:
«Даже самый плохой социализм лучше самого лучшего капитализма», что бездоказательно предполагает, что самый плохой социализм — есть социализм.
Так можно было благополучно пережить сталинизм, разглагольствовать в кружке Петёфи (Возникшее в 1954-х гг. объединение венгерской интеллигенции, сыгравшее важную роль в назревании событий 1956 г.), выйти сухим из воды после румынской экскурсии, безнаказанно публиковать интервью в западных газетах — и оставаться маэстро в Будапеште…
10 марта 1968 г.
Комедия Мештерхази
Мой роман вот уже несколько месяцев (при посредничестве Отто Майора) у М. Он сказал, что хотел бы его опубликовать в «Латохатаре», попробует после «консультативного совещания» (Консультативная встреча представителей коммунистических и рабочих партий, 26 февраля–5 марта 1968 г.). 6-го — то есть после, позвонил ему — но он еще не говорил с Ацелом.
Вечером 9-го он позвонил и заявил, что ситуация еще более осложнилась, но Ацел сам взялся за то, чтобы опубликовать роман в СССР, а уж потом можно у нас.
Я не верю ни единому слову.
28 марта 1968 г.
Мештерхази информировал меня, что Дёрдь Ацел нажмет в СССР и издаст роман по-русски, а уж потом он может выйти на венгерском.
Позвонил Ацелу, который опроверг эту версию. Я тоже этому не поверил.
Вчера, в среду, был у Мештерхази, который выразил «свое удивление» по поводу того, что Ацел не держит слово. Я же — хотя этого слово в слово не сказал — сомневаюсь, чтобы А. пообещал то, чего сделать не может.
<_> Отто Майор рассказал, что Кароя Богнара сняли с поста редактора «Тюкёр». Одна из причин (не единственная и не главная), то, что он опубликовал «Бывших зеков».
7 апреля 1968 г.
Я изменился! Я? Время? И я, и время.
Было бы не удивительно, если бы изменился я и в недоумении встал бы перед новыми временами. Это было бы плохо для меня, но объективно было бы хорошо, если бы, меняясь, эпоха становилась лучше.
Но эпоха не лучше, только другая и грозная, и я вижу эту угрозу. Не только атомную смерть, но и то, какой она будет без атомной катастрофы.
Я пессимист, потому что идеи моей юности не осуществились? Гораздо хуже! Они осуществились, но в каком уродливом обличье!
Из социализма — вышло общество благосостояния на Западе и погоня за благосостоянием здесь у нас и на Востоке. Рабочий класс доволен, и ему ни до чего нет дела, или не доволен и разочарован, и поэтому ему ни до чего нет дела. Как пролетариат, требующий нового и готовый к борьбе, он перестал существовать. Прибавочная стоимость, которую эксплуататор отбирает у него, эксплуататору уже не нужна. Ее получает рабочий (нужно бы подсчитать, но это так). Капиталист получает прибавочную стоимость из опосредованной прибыли от расширенного производства, достигнутого благодаря 1. открытиям, 2. манипуляции и 3. сбыту трудящимся ненужных товаров (автомобили, модные штучки и т. д.). И растет чувство удовлетворения рабочего класса развитых стран. И усиливается нищета крестьянства параллельно со слабым пролетарским самосознанием рабочих (небольшие, незначительные группы) промышленно слаборазвитых стран.
Поэтому нет и быть не может единого рабочего класса. Нет единых интересов рабочих, интернационализм едва ли больше пустой фразы, а в большинстве случаев — прямая ложь. И поэтому есть: коммунизм Че Гевары и китайского государства, варшавского договора и албано-румынский, западный, и внутри него отдельный итальянский, шведский, норвежский, французский — и усиливающийся, таким образом, повсеместно шовинизм, в социалистических странах, равно как и в капиталистических, и повсеместно почва для экстремистских диктатур. Повсеместно!
За 50 лет СССР постепенно утратил симпатии. Его собственный рабочий класс со времен нэпа равнодушен, безучастно терпит или, бунтуя, подчиняется под давлением террора. Энтузиазм, радость от собственного труда есть только среди технической интеллигенции — и у врачей, математиков, физиков.
На Западе интеллигенция и разумная часть рабочих до 1938 года, вернее до испанской гражданской войны, восхищалась СССР, а потом встала на сторону СССР в антигитлеровской коалиции. Сегодня никто, даже если коммунист, не восхищается СССР. Америка, США, сегодня так же, и даже еще более отвратительна. После Вьетнама ни один честный человек не может быть другом США. (Их отступление в последнее время: а) опоздало, б) лживо и нерешительно, в) началось под нажимом внутренней политики и под влиянием поражения, и это не поможет вернуть симпатию.)