20 октября 1969 г.
Вступление к «Acta Sanctorum» (Деяние святого (лат.), название первого варианта повести «Маленький сердитый старый господин». Так называлась и книга на английском языке, в которую вошла эта повесть и другие лагерные новеллы Лендела.)
По многим признакам я делаю вывод, что я оптимист. Один из этих признаков, что я жив. А ведь если взглянуть на вещи совсем рационально, будущее сулит не много хорошего. Даже если не говорить о долгих и унизительных болезнях, если взглянуть чисто рационально, сомнительно даже то, стоит ли терпеть трехдневную зубную боль.
Признак моего оптимизма то, что я берусь повествовать о грустных и тяжелых вещах, потому что верю, что мой долг поведать это. Сам факт сообщения — тоже оптимизм, я предполагаю, что людям понятны слова.
Но весь этот оптимизм не исключает глубокого пессимизма, с которым я смотрю на мир. Потому что я смотрю на землю не глазами путешественника на луну, а глазами того, для кого земной шар меньше живота голодных детей, но все же мал для аппетита сытых.
Если бы я мог стать врагом технической цивилизации, было бы хорошо. Но и обратное тоже не хорошо!.. Возможно — но в этом я тоже не уверен — возникновение трех супердержав сделает более прочной свободу человека. Я знаю только: то, что есть, — это нехорошо. Мой девиз: НЕТ! Однако в этом НЕТ есть также и утверждение, и «принцип надежды» (Название книги немецкого философа, социолога, неомарксиста Эрнста Блоха (1885–1977).).
Я считаю оптимистами беспокойных людей, кто протестует, а довольных и аплодирующих — пессимистами, это трусливые животные, злобные, готовые укусить.
Метод, которым я пишу, состоит из натуралистических элементов: лица — средневековые скульптуры, высеченные грубо и приближенно к действительности. Все вместе, здание, с мощными внешними опорами, внутреннее пространство не натуралистичное, не измеримое, переходящее за границы простого значения, но все же стремится к однозначному выражению.
Внешние опоры иногда заменяются напряженным железобетоном — если я хочу продолжить сравнение. Но чем больше пытается объяснить сравнение, тем оно менее точно. Я вообще не люблю сравнений. Одно определение — уже костыль, два определения — пара костылей, больше чем два определения — паралич.
Я не пропускаю знаков препинания. Я рад, что есть заглавные и прописные буквы, тире, точки, запятые, точки с запятой и двоеточия. Я хотел бы ставить вопросительный знак, как в испанском, в начале предложения: Ше лучше ли так? И я хотел бы писать артикулировано и точно, и настолько понятно, насколько это позволяет цель сообщения.
Я очень рад английскому изданию моей книги. Что означает также то, что я Человек и что ничто человеческое мне не чуждо.
Я не реалист, в деталях деталей я натуралист, а в композиции — стремлюсь к сути. Свой девиз я взял у Аттилы Йожефа: «Правду скажи, не только то, что было».
бМой образец Стендаль? Я хотел бы, если бы мог, писать так, писать то, что Стендаль писал бы сегодня.
^Натурализм? Я пишу то, что не мог бы написать другой, что должен был сказать я. Не потому, что я думаю, что не сохранилось других документов, а потому, что документы без моих свидетельских показаний могут остаться непонятыми.
7 ноября 1969 г.
Сегодня в «Непсабадшаг» Е. Фехер Пал снова пишет о Румере. Теперь Румер интересуется Шаролтой Лани и Эрнё Цобелем.
Около двух лет назад Е. Ф. П., будучи Румером, интересовался Иожефом Ленделом. Возможно, два года назад Е. Ф. П. выпустил Лани и Цобеля, а сейчас уж точно выпустил Й. Л.
Мне это не повредит! Кстати, Е. Ф. П. работает для такой организации, которая делает его неприкосновенным. Эта неприкосновенность — страшная сила, но и плебейство.
12 ноября 1969 г.
В номере от 15 сентября «Иродалми уйшаг» некий Дёрдь Гё-мёри под заголовком «Книги, рукописи, вопросы» и с подзаголовком «Венгерская панорама» пишет, в частности, обо мне, вернее о моем романе. Довольно точно и довольно наивно. Он пишет, что после дискуссии главная дирекция издательств приняла решение об издании в ограниченном количестве экземпляров, и что после обсуждения в союзе вряд ли можно было решить иначе, чтобы не вызвать «возмущения писателей». Он ошибается! Решения нет, равно как нет и возмущения писателей.