Безрезультатно. Здесь уже вступила в свои права ночь и кроме звезд, да неясных темных куч вокруг небольшой вытоптанной площадки разобрать ничего невозможно. Но что это вовсе не окрестности дворца, могу поклясться. Почему-то мне казалось, что портал доставит нас значительно ближе к месту, ведь ходить такой толпой по столице небезопасно даже ночью.
— Зин, мы где? — определив командира по голосу, шепчущему тихие распоряжения, интересуюсь я, впрочем, без особой надежды на исчерпывающий ответ.
— Окрестности Дильшара. Заброшенные персиковые сады, — тихо бормочет Энилий, — никуда не отходите… сейчас придет проводник.
— Я уже тут, — заявляет молодой незнакомый голос, — возьмитесь за веревку и пошли, а то скоро луна взойдет… хоть здесь никого быть и не должно… но лучше поторопиться.
Последние слова он произносит, уже утаскивая нас, как телят на веревочке, куда-то в непроницаемую тьму. Ощущение близкой опасности заставляет напрягать все чувства, а сердце обмирает каждый раз, как нога попадает в крошечную выбоинку в тропе. Впрочем, судя по количеству попадающихся выбоин и кочек, идем мы вовсе не по ухоженной дороге. А когда по лицу начали хлестать тонкие ветви, возникло стойкое наваждение, что вокруг густой лес и только колючая шерстяная веревка, в которую намертво вцепились пальцы, словно последняя надежда еще связывает меня с растаявшими во мраке спутниками. Саялат, идущая следом, очевидно, испытывает такие же чувства, потому что изредка испытующе коротко прикасается пальцами к моей спине.
Мы идем так долго, что должны уже, по моему представлению, оказаться в центре Дильшара, однако ничего подобного пока не наблюдается.
И когда я уже почти решился прошептать куда-то в темноту свои сомнения, идущий впереди воин резко остановился и я с ходу врезался в его спину. Сзади на меня налетела Саялат, а на нее наткнулся Рашат, судя по виноватому шепоту, которым он приносит свои извинения.
— Чш-ш!
Предостерегающе шикнул кто-то впереди и мы послушно застыли, боясь произнести хоть слово.
— Отдай веревку, — шепнули почти в ухо, и я запоздало догадался, что слепые тут далеко не все.
Разумеется, у магов есть соответствующее заклинание, называется кошачье зрение. И сыскари в нужные моменты вовсю пользуются снадобьем с аналогичным наименованием. Значит, поднимается в душе волна гнева, только нас вели как слепых щенков, все остальные видели, куда идут?! Ну, Зин, эту маленькую шутку я тебе еще припомню, хотя, возможно и не сегодня. Но что насовсем не забуду, можешь быть уверен, память у меня на такие вещи очень хорошая.
Пока я со злобным предвкушением придумываю ответную пакость для Зина, ко мне пробирается Хенрик и выдает горошинку заветного снадобья. Недовольно фыркнув, друг мог бы вспомнить обо мне и раньше, немедленно забрасываю ее в рот и жду, пока кошачий глаз начнет действовать.
— Раньше принимать не стоило… — шепчет маг, — у нее ограниченное время деятельности. А вторая пилюля действует слабее, глаза устают от непривычного напряжения.
— Ну и где это мы? — ощупывая взглядом проявляющиеся из тьмы почти рядом с нами прутья кованой решетки, себе под нос обиженно буркнул я.
— На заднем дворе, возле ограды гаремного сада, — шепотом отвечает за него ханша, — где-то здесь должен быть старый колодец, а рядом статуя лани… только я в такой темноте не найду. Там, дальше, за решеткой, ночью светят фонари… просто за кустами не видно.
А вот я уже вижу и небольшую каменную статую безрогой козы, и поблескивающую медными заклепками крышку колодца рядом с ней… и ряд походных шатров, ровным полукругом темнеющих чуть дальше.
Шатров, которых здесь никогда раньше не было. И быть не должно было.
Глава 20
До этого момента я воспринимал нашу операцию довольно несерьезно. Пятеро мощных магов, в сопровождении толпы тренированных воинов и ловких сыскарей, должны пройти с хорошо знающей потайные ходы ханшой до зиндана и освободить еще четверых сильных магов и несколько узников. Какие тут могут быть трудности?! Или проблемы?
Ну, если только у тех, кто захочет нам помешать.
Однако оказалось, что я ошибался, и ошибался в самой сути происшествия. То, что я принял за банальный тихий переворот, каковые время от времени происходят в любых странах, оказалось на деле заранее подготовленным захватом дворца, столицы или даже страны… а это уже совершенно другая статья.
При тихом перевороте меняют только хана… и можно надеяться, что новый хан, кстати, он должен быть родичем свергнутому, иначе народ не признает, так вот, он вполне мог впоследствии оказаться более талантливым правителем, чем существующий. И народ от этого зачастую только выигрывает, как и взаимовыгодные отношения с соседними странами. А прежний хан отправляется в изгнание в какое-нибудь отдаленное именье и спокойно доживает там до глубокой старости.