Агата перебирала густые волосы Марка, накручивала их на палец:
- Ты же знаешь, что можно убрать этот дефект лазером или хирургическим путём.
- Знаю, - отозвался Стасевич.
- Получишь образование, начнёшь работать, накопишь денег, и уберёшь шрамы, если они тебя напрягают, - убаюкивающе, словно слова колыбельной, шептала утешения Агата. - Мне ты и со шрамами нравишься.
- Я нравлюсь или волосы? - уточнил Марк, не открывая глаз.
- Ты. И волосы, - честно ответила Сивцова.
Стасевич улыбнулся:
- Хорошо, что ты пришла ко мне.
- Я всегда готова придти к тебе. Я, вообще, для тебя на всё готова! - с жаром заверила засыпающего Марка Агата.
- Посплю немного. Ладно? - пробормотал он в ответ.
- Ладно.
- Посиди со мной.
- Посижу.
Марк уткнулся носом в плечо Агаты, и его дыхание уже через минуту стало ровным. Стасевич спал, а Сивцова нежно гладила его по волосам.
Сидя в сквере рядом со спящим Стасевичем, Агата думала о матери Марка. Теперь Зина выглядела в её глазах совсем иначе. Сивцова понимала, что Зинаида не была готова к тем трудностям, с которыми столкнулась. Жизнь сломала Зину Стасевич. Агата ни в коем случае не оправдывала тот образ жизни, который вела Зинка, но и осуждать женщину у Сивцовой уже не получалось. В душе Агаты зарождалось сострадание.
- Может быть, - думала она, - если бы рядом оказался кто-то сильный и помог, мама Марка не пристрастилась бы к выпивке.
Агата смотрела на звёзды, прислушивалась к тишине сквера и дыханию Стасевича. У неё на душе было легко и спокойно. Так спокойно, что хотелось остановить мгновение.
Марк проснулся резко: вдруг вздрогнул и открыл глаза.
- Тише. Всё хорошо, - успокоила его Агата.
- Долго спал?
- Не очень, - Сивцова достала из кармана куртки телефон. - Сейчас половина второго.
- Как же хреново! - Стасевич упёрся руками в колени и наклонился вперёд.
- В деревне, когда парни напивались, они вызывали себе рвоту. Засунь два пальца в рот, надави на корень языка. Тебя вырвет, и сразу полегчает. Попробуй.
Марк тяжело встал, шатаясь отошел в сторону от лавки к высокой берёзе, наклонился, опёрся рукой о дерево. Агата слышала, как Стасевича вырвало.
- Как ты? - спросила она, когда Марк, вернувшись к ней, снопом рухнул на лавку.
- Лучше, - прохрипел он.
Стасевич действительно выглядел лучше, и соображал лучше.
- У тебя проблем не будет из-за того, что ты здесь? - заволновался он.
- Нет. Родители спят. Я тихо ушла, - успокоила его Агата.
Марк обхватил голову руками:
- Голова болит.
- Думаю, что ты уже сможешь дойти до дома, - решила Агата.
- Да. Пойдём, - Стасевич встал, пошатнулся, но Агата ухватила его за руку и потянула на себя.
- Держись за меня, - велела она. - Теперь моя очередь тебя вести.
- Никогда не думал, что до этого дойдёт, - буркнул Марк, но обнял Агату за плечи, а она, тихо засмеявшись, обхватила Стасевича рукой за пояс, и в такой сцепке они медленно двинулись к пятиэтажному дому, стоявшему за сквером.
- Ключ от квартиры не потерял? - спросила Агата у подъезда.
Марк засунул руку в карман джинсов:
- Ключ есть. Телефон потерял.
- Телефон у меня, - Сивцова вытащила телефон из кармана куртки и отдала Марку.
Стасевич сам открыл дверь подъезда и, держась за перила, довольно бодро дошёл до четвёртого этажа.
- Иди домой, - приказал он Агате.
- Ты сможешь дверь квартиры открыть?
- Справлюсь.
Агата не стала спорить. Она тихо открыла дверь своей квартиры, убедилась, что на пятом этаже хлопнула дверь квартиры Стасевичей, и пошла спать.
Всё воскресенье ночное происшествие не выходило из головы Сивцовой. Агата не испытывала неприязни, вспоминая пьяного Марка. Наоборот, теперь он стал более понятным и близким для неё. Сивцовой не терпелось увидеть Марка снова, поговорить с ним.
Желание Агаты исполнилось в понедельник утром: Марк догнал её по дороге в школу.