Глава 2
Мать и сын Стасевичи
Утром семейство Сивцовых решило всем составом отправиться за хлебом в пекарню, которую баба Лида так рекомендовала накануне.
Выйдя во двор, Сивцовы увидели на лавочке у подъезда женщину непонятного возраста в длинном платье, когда-то бывшем ярко зелёным, но от многочисленных стирок превратившемся в бледно-зелёное, и двух мужчин в грязной поношенной одежде. Все трое пили пиво.
Женщина при виде Сивцовых заулыбалась, отчего сразу стало заметно отсутствие у неё нижнего переднего зуба:
- Соседи новые! Видела, как вы вчера коробки таскали. Даже хотела выйти помочь, но сил не было. Здрасьте-здрасьте! Я - Зина. Живу в одном с вами подъезде: вы на четвёртом, а я - на пятом этаже.
- Пиво будешь, мужик? - обратился к Геннадию один из собутыльников Зинаиды.
- Какое пиво! - возмутилась Люба. - Ещё всего-ничего девять тридцать утра!
- Не зуди, баба. Иди своей дорогой, - пьяно махнул рукой задавший вопрос.
Сивцовы поспешили воспользоваться советом и быстро пошли прочь от неприятной компании.
Зина, казалось, совсем этому не огорчилась. Она толкнула локтем мужика, сидевшего на лавке слева от неё, и громко сказала вслед уходящим:
- А девочка у новых соседей ладненькая. Такая вся фигуристая. Станет подружкой моему Марку. Рядом с ним она дюймовочкой казаться будет. Невесточкой моей сделается, как пить дать!
- Упаси Бог, - буркнула Люба и, посмотрев на дочь, добавила. - Запрещаю тебе с сыном этой Зины даже здороваться.
Геннадий, обычно не встревавший в процесс воспитания дочки, тут вдруг поддержал жену:
- Слушай, Агата, что мать говорит.
Однако, возвращаясь из пекарни, старшие Сивцовы смогли убедиться, что сын непутёвой Зинаиды не представляет опасности для Агаты, потому что столкнулись с Зиной и каким-то парнем, выходившими из подъезда.
В этот раз Зинаида была в более приличном виде, чем сорок минут назад: она сменила старое платье на серую блузку и длинную чёрную юбку в белый горох. Парень, появившийся за Зиной из подъезда, в первую очередь привлёк внимание Сивцовых своим ростом под метр девяносто и статной фигурой. Одет он был в старые, но чистые синие джинсы и чёрную хлопковую футболку, которая выгодно подчёркивала все достоинства фигуры своего хозяина: мощный торс, накачанные руки, плоский живот.
- Вот, это мой Марк, - обратилась Зина к Сивцовым, с гордостью посмотрев на парня.
Марк Стасевич выглядел старше своего возраста. Ему вполне можно было дать на вскидку лет около двадцати. Держался он уверенно, с высоты своего роста надменно глядя на новых знакомых. Если фигура Марка привлекла внимание новых соседей, то первый же взгляд на его лицо вызывал у старших Сивцовых шквал эмоций от брезгливости до жалости. Дело в том, что правая щека Марка была покрыта келойдными рубцами, перечёркнутыми ещё одним длинным шрамом-рубцом от глубокого пореза.
Стасевич, придержав подъездную дверь, слегка кивнул новым знакомым в знак приветствия.
- А это те соседи, сыночек, о которых я говорила тебе, - Зинаида рукой указала на Агату. - Познакомься с девочкой.
Марк, заметив шок в глазах новых соседей, презрительно усмехнулся. Гена и Люба смущенно отвели взгляд в сторону от Стасевичей, не зная, как реагировать на ситуацию, а Агата удивлённо изогнула брови, изучая своего будущего одноклассника. Совсем не таким она представляла его накануне, после рассказа бабы Лиды. Марк, увидев интерес к себе со стороны соседки, пробежался по фигуре Агаты презрительным взглядом, явно говорившим, что Стасевич совсем не заинтересован в навязываемом матерью знакомстве с девочкой, а тем более в общении с ней.
- Пойдём, мама, - поторопил он Зину, быстро проходя мимо Сивцовых.
Зинаида, тоже заметившая реакцию Гены и Любы на своего сына, гордо подняла голову, спустилась со ступенек подъездного крыльца, подошла вплотную к Любе, и, обдав её перегаром, важно сказала:
- Что ты скривилась! С лица воды не пить. Это девке краса нужна, а мужику и так нормально. Шрамы даже украшают.
С этими словами она пошла вслед за сыном, который успел отойти довольно далеко от подъезда.