- Сперва обещай, - настаивал Марк.
- Обещаю, - кивнула Агата.
- Я имею в виду обещай остаться со мной на всю жизнь. В качестве жены. На равных. Без всяких условий.
- Обещаю остаться с тобой на всю жизнь. В качестве жены.
- А Нью Йорк? - в голосе Стасевича слышалось волнение.
Агата пожала плечами:
- Климат не очень, шумно, и тебя там нет.
Марк сжал руку Агаты, закрыл глаза и, засыпая, прошептал:
- Главное быть вместе. Климат сами организуем. И ещё торт купим такой, как я тебе на восьмое марта в одиннадцатом классе дарил: ванильный бисквит с клубничной прослойкой.
- Не надо торт, - отказалась Агата. - Всё равно такого вкусного, как тот, первый, уже не будет.
- Будет. Всё будет. Только прости меня, моя Агата и останься со мной, - засыпая, бормотал Марк.
- Куда ж я без тебя? - улыбнулась Сивцова.
Над Стенфордом розовело небо. Начинался новый день. Марк Стасевич спал, крепко сжимая руку своей любимой Агаты, которая сидела на краю кровати и с нежностью смотрела на спящего.
Глава 23
Домой!
Агата суетливо перемещалась по палате, собирая в большую сумку вещи, а Марк, сидя на кровати, смотрел на неё.
Входная дверь распахнулась и в палату влетел Никита Кот.
- Готовы? - с порога прокричал он.
- Почти, - не отрываясь от своего занятия, ответила Агата.
- Как ты, Стасевич? Чувствуешь в себе силы, чтобы влиться в ряды трудящихся? - Кот подошёл к кровати и придирчиво осмотрел друга. - Какой-то ты слишком бледный. Может врачи тебя рано домой отпускают?
- Нормально я себя чувствую, - заверил друга Марк, - но Агата считает, что первую неделю мне не стоит в офис ездить. Буду из дома работать.
- Против Агаты не попрёшь, - с пониманием кивнул Ник.
- Так, я всё собрала. Можем уходить! - объявила Сивцова, поставив сумку возле двери.
- Прекрасно, - Никита в три шага оказался возле выхода из палаты, подхватил сумку и скомандовал. - Вперёд!
Стасевич тяжело встал с кровати: болело левое колено.
- Никита, - жалобно протянула Агата. - Марк хочет из палаты пешком на парковку идти, а я говорю, что до выхода из здания госпиталя ему надо на кресле-каталке прокатиться.
Кот повернулся к Марку и возмущённо затараторил:
- Сдурел! Какое пешком? Тут до лифта по коридорам три дня лесом, два дня полем идти! Агата, тащи кресло! Я его повезу, а ты сумку понесёшь.
- Предатель! - осуждающе покачал головой Марк, глядя, как довольная Агата выходит в коридор за креслом-каталкой.
Кот тоже проследил взглядом за Сивцовой и, наклонившись, прошептал другу на ухо:
- Мне надо к Агате втереться в доверие. Я чувствую себя виноватым в вашем разрыве. Понимаешь? Теперь, чтобы реабилитироваться, внимаю каждому её слову. Кстати, у меня в отделе открылась вакансия помощника менеджера. Не будешь возражать, если я предложу твоей ненаглядной на эту вакансию зааплаиться?
Стасевич ухмыльнулся:
- Какой ты, Кот, инициативный!
В палату вернулась Агата с синим креслом-каталкой.
- О, замечательное кресельце! - Никита всучил Сивцовой сумку, оттеснил её от кресла и махнул Марку, приглашая его присесть.
- Милая, ты иди, пожалуйста, первая, показывай нам дорогу, - шутливо попросил Стасевич, - а то Кот со своим топографическим кретинизмом действительно будет меня "три дня лесом, два дня полем" до лифта везти.
- Грешно смеяться над моей слабостью! - возмутился Никита и уточнил у Агаты. - Ты помнишь, что я плохо ориентируюсь в незнакомой местности?
- Помню, и ещё у тебя плохая память на лица, - с вызовом произнесла Сивцова.
Кот слегка смутился, но тут же нашёлся, что ответить:
- Иногда плохая память на лица - это неплохо.
Сивцова с трудом, но сохранила серьёзное выражение лица.
- Да, ребята? Я ведь правильно мыслю? - заискивающе уточнил Никита, переводя взгляд с Марка на Агату.
Чтобы не улыбнуться словам Кота, Агата плотно сжала губы, торопливо утвердительно кивнула и первая вышла из палаты в коридор.