Таксист останавливается возле подъезда, быстро расплачиваюсь и выхожу на улицу. Звоню в домофон, постоянно оглядываясь по сторонам. Один звонок, второй, третий, никто не открывает. В темном палисаднике что-то шуршит, и я начинаю нервно дергать железную дверь. Из темноты что-то выпрыгивает, и я, будто умалишенная, вскрикиваю, подпрыгивая на месте. Это всего лишь серая уличная кошка, которая начинает тереться об мои ңоги, а из моих глаз брызжут слезы от испуга.
— Да! — в домофоне раздается сонный голос Марка.
— Марк, открой, пожалуйста! — голос срывается, начиная дрожать.
— Ника? — непонимающе переспрашивает он.
— Да, это я, пожалуйста, открой! Впусти! Мне страшно! — слышу его голос и начинаю плакать в голос, чувствуя, как трясется подбородок. Раздается характерный звук, дверь открывается, и я несусь бегом на четвертый этаж, утирая слезы. Марк встречает меня на пороге своей квартиры. Хочется кинуться ему на шею, сильно прижаться и почувствовать себя защищенной. Но я сдерживаю порыв, растерянно останавливаясь.
— Ника, что случилось? — он сонный, в одних серых спортивных штанах, щурится от яркого света желтой лампочки. Такой домашний, мягкий, ещё не отошедший от сна, смотрит на меня взволнованно, как когда-то раньше. И мне хочется рыдать от понимания того, что он вышел из постели, в которой спал с другой женщиной. Открываю рот, а сама не могу сказать и слова, меня шатает и ноги подкашиваются от стресса. Пошатываюсь, цепляюсь за перила, чтобы не упасть.
— Помоги мне. Спаси меня! — голос срывается, дрожь усиливается, и я уже не могу сдержать поток слез…
Глава 1
Марк
Когда моя жена спит, у неё всегда приоткрыт рот, а губки — припухшие ото сна. Обожаю целовать её сонную. Мне безумно нравится утренний секс. Я люблю будить ее таким образом. Сегодня выходной, так почему бы нам не провести его в постели, я соскучился по ее оргазмам. Последнее время все как с цепи сорвались и у меня был аврал с утра до ночи, иногда до поздней ночи, и Ника обижалась, что мало меня видит. Надо восполнять пробелы и отдавать супружеский долг. Как мне нравится отдавать эти долги и забирать у неё свои.
Вероника переворачивается на живот и закидывает на меня ножку, оголяя бедро и упругую попку. Ее комбинация сползает с плеча, открывая мне вид на грудь и персиковый сосок. Черт, мы вместе уже почти три года, а у меня всегда встает на нее как в первый раз. Моя хитрая Лисичка подсадила меня на себя как на самый сильный наркотик и стерла для меня всех остальных баб. Ну невозможно было не подсесть на эти лисьи сладкие губы, вздернутый носик и шикарные длинные волосы с медовым оттенком.
Веду пальцем по ее бедру, стягиваю одеяло, полностью обнажая мою жену. Ρoт наполняется слюной, скулы сводит, когда смотрю на ее пышную грудь.
— Доброе утро, Лисичка, — шепчу ей на ушко, и уже в наглую тискаю жену. Сжимаю бедра, поглаживаю попку, немного сползаю, ложусь боком и всасываю манящий сосочек, играя с ним языком. Моя вкусная девочка просыпается, прогибается и сонно стонет. Спускаюсь ещё ниже, переворачиваю Нику на спину, а она делает вид, что спит, хотя на губах играет легкая улыбка. Целую живот, веду языком ниже к гладенькому лобку, и резко развожу её ноги в стороны сгибая в коленях.
— Ммм, вот она моя вкусная девочка, — целую нежные складочки, лаская их языком, а Ника смеётся, пытаясь сжать ноги. Не позволяю ей это сделать, вновь раздвигаю ноги и немного покусываю клитор. — Сегодня я тебя всю съем, — всасываю клитор, обвожу двумя пальцами вход и медленно проскальзываю внутрь.
— А-а-а-а, Марк, — обхватывает мою голову, стонет, шире разводя ноги, ещё больше подставляя мне себя. Веду языком вверх-вниз, облизывая ее всю и вновь всасываю клитор, начиная двигать пальцами и чувствуя, как она сжимается и течет.
— Только ты можешь так искусно и умело просить прощения, — усмехается Вероника и вновь выгибается, немного содрогаясь, поскольку я снова прикусываю сладкую вершину.
— В смысле «только я так могу»? А что есть ещё с кем сравнить?! — рычу и вновь сильно всасываю клитор, начиная трахать мою жену пальцами. Я знаю, что я её единственный мужчина и она никогда меня не предаст, но все равно ревную. Безумно ревную, иногда до сумасшествия, к каждому косому взгляду, к каждому слову, сказанному в её сторону мужчинами, и ничего не могу с собой поделать. Сколько скандалов я устраивал моей Лисичке из ничего, только потому что она улыбнулась кому-то. А иногда мне кажется, что она делает это намеренно, провоцируя меня, выводя на эмоции и жесткий секс, где я самоутверждаюсь, доказывая, что она принадлежит мне.