— Вы последняя? — услышала она за спиной и обернулась.
Сзади стоял высокий парень. Сквозь стекла очков на нее смотрели добрые и грустные глаза.
— Да.
Лида отвернулась и спрятала зеркальце в сумочку. Через некоторое время она взглянула на парня. Ей показалось, что он смотрит на нее и чему-то смущенно улыбается. Лиде вдруг вспомнилось, как тетя Паша — вахтерша общежития — рассказывала, что ее сын в молодости девчат боялся.
Девушка повернулась и спросила у парня, который час.
Он почему-то смутился, будто его застали за чем-то нехорошим, и все никак не мог завернуть рукав пальто, чтобы посмотреть на часы.
Касса приближалась. Лида сунула монеты в окошечко кассы.
— Мне один. На двадцать седьмом, если можно?
Этот ряд считался в большом зале кинотеатра самым лучшим.
— На двадцать седьмом нет, — ответила кассирша. — На двадцать шестом хотите?
— Давайте.
Лида взяла билет и, медленно отходя от кассы, услышала, как парень коротко сказал: «Один!» — потом вдруг попросил что-то торопливо. Она только услышала ответ кассирши. Та сказала: «Пожалуйста!»
«Один!» — почему-то радостно подумала Лида.
Она прошла к окну, где было мало людей. За окном стояли обнаженные клены. Сквозь голые ветви виднелось большое белое здание Дворца культуры. Делая вид, что смотрит на улицу, Лида следила за очередью. Она видела, как парень отошел от кассы и, улыбаясь, рассматривал билет. Потом начал искать кого-то глазами. Увидев ее, решительно направился к окну. Лида заволновалась. Делая вид, что пристально смотрит в окно, она краешком глаза следила за парнем. В нескольких шагах от нее он остановился, уступая дорогу мужчине и женщине, потом вдруг повернулся круто и торопливо вышел на улицу. Лида проводила его глазами и грустно вздохнула. Захотелось вдруг прислониться лицом к холодному стеклу.
Паня встретил в пивнушке соседа и занял у него на две кружки. Пиво только раздразнило его. И он, потол‑ кавшись в тесном сыром зале, пошел к кинотеатру, надеясь встретить там кого-нибудь из друзей.
«Как назло, никого! Куда они попрятались? Хоть бы шпингалет какой объявился… Тоска! Ого! Вот и очкарик! Ишь, на лавочке греется. Теленочек! Му-му! Эх, как бы мы с ним поиграли!».
Паню охватило привычное волнение, какой-то восторг, который приходил к нему всегда, когда, выбрав жертву, он с дружками подходили к ней.
«Может, самому попробовать?». Паня потрогал рукой нож в боковом кармане пальто. «Сесть рядом. Показать нож — все карманы повыворачивает… Или лучше пригрозить и отвести за угол. Там обработать и поиграть».
Сердце Пани гулко и радостно стучало. Кровь волновалась. Он даже представил, как очкарик при виде ножа начнет суетливо выворачивать карманы и потеть, но тут вспомнился тот случай, когда невзрачный на вид парень поиграл с ним так, что пришлось две недели отлеживаться, и с сожалением оставил в покое очкарика.
Цвирк! — плюнул он сквозь зубы. И тут из-за киоска вышла женщина, держа за руку мальчика, который в другой руке держал букет кленовых листьев. Плевок угодил женщине на ногу, на сапог. Она оторопела.
— Ты что, ослеп? — с отвращением спросила она, не зная, как ей быть.
— Проходи! Проходи! Хамло!
Последнее слово Паня процедил сквозь зубы так, для себя, надеясь, что женщина не расслышит. Но она услышала и с возмущением закричала:
— Ах ты негодяй! Сопляк!
Люди, сидевшие на скамейках неподалеку, повернули головы к ним. Прохожие начали останавливаться. Дело становилось гласным. А Паня этого не любил. Но он не любил и оставаться в долгу у тех, кто был явно слабее его, особенно при свидетелях.
— Заткнись, дура! — процедил он. — Врежу, в лужу ляжешь!
Он оттолкнул женщину, наступавшую на него. Она качнулась назад и сбила с ног мальчика. Тот сел на асфальт, выронив листья, и растерянно поднял голову.
Алеша сидел на скамейке напротив кондитерского киоска с бумажным кульком шоколадных конфет. Когда он попросил кассиршу дать ему билет на место рядом с девушкой, за которой он стоял в очереди, и та ему не отказала, ему пришло в голову, как можно познакомиться сдевушкой. Это же просто. Купить конфет и угостить. Ведь он полтора часа будет сидеть рядом с ней. Он так и сделал. Купил конфет и сел на скамейку, ожидая звонка. Вдруг он услышал какой-то шум возле киоска и взглянул в ту сторону. Шумела Люба, контролерша. Она с возмущением кричала на парня в плюшевой кепке, стоявшего рядом с ней. Тот что-то буркнул с ехидным видом и сильно толкнул Любу. Она отступила назад и сбила с ног сына. Алеша с кульком в руке бросился к ним. Паня стукнул по лицу женщину и повернулся смываться, но, увидев подбегающего Алешу, остановился и коротко взмахнул рукой. Алеша пригнулся и тут же, выпрямляясь, ударил снизу в лицо парня. Тот откинулся навзничь и упал на скамейку. Алеша ожидал, что Паня снова бросится на него и приготовился защищаться. Но тот, в неудобной позе полулежа на скамейке, быстро и нервно шарил рукой за пазухой.