особым способом, в "Саркофагах",
под бетонными плитами
в цинковых гробах.
И этот документ -
вы подписать должны".
Кто хотел увезти на родину -
тех убежали:
"Они герои
и принадлежат не Вам,
они уже все -
государственные люди".
В МИТИНО НАВЕСТИЛА МУЖА.
После похорон мужа
сорок дней прошло.
Я приехала в Москву-столицу,
светило солнце,
было тихо и тепло.
И сразу "Туда" к нему -
в Митино на кладбище,
к своему родному -
родному, ненаглядному.
На могиле мужа слезами обливаясь,
я мучилась, страдала,
свою кровинку-половинку
на свиданье звала.
Вскоре, от нервозности и слёз
мне сильно поплахело.
Начались схватки -
мне очень дурно стало.
В 6-й больнице
у Гуськовой я рожала.
Рожать приедешь к нам,
так Ангелина Константиновна
раньше мне сказала.
НАТАШЕНЬКА... НАТАША.
Ты так хотел,
ты так мечтал её увидеть.
Встань, мой родной,
подойди и посмотри.
Родилась дочурка наша.
Вот она, рядышком со мной -
наша дочь Наташа,
родная, ненаглядная -
дочурка-прелесть наша.
Раньше срока родилась -
родилась, родная!
Это не беда!
Главное, живая.
Важно ротик открывает
и глазёнками моргает.
За время подневольно-тяжкое,
казалось мне,
вечность провела я с горем,
впервые улыбнулась, как во сне.
Моя душа ожила надеждой,
засветилась гордою улыбкой.
Я камень с сердца обронила,
с души горечь убрала.
ТАБЛИЧКА С ИМЕНЕМ ГЕРОЯ.
Через 4 часа
после рождения Наташи
Гуськова ко мне зашла,
грустная, на слова скупая,
минуту молча,
у ног моих стояла.
"Беда у Вас опять. Умерла Наташа
дочурка Ваша.
У вашей девочки
врождённый порок сердца был,
а 28 рентген в её печени
вашу дочь убил.
Словно окунувшись в ледяную воду,
я оцепенела в один миг.
В голове моей одиноко скучной
закружилась, завертелась жизнь.
Нет больше у меня ни Васи-Василька
любимого цветка,
ни связывающего нашу жизнь
долгожданного ребёнка.
От внезапного удара
я как ребёнок зарыдала.
Даже Ангелина пустила слезу,
оплакивала ребёнка.
Себя, меня бранила
и всех виновных в гибели ребёнка.
Вскоре Гуськова
круто взяла себя в руки.
Невзирая на мои 60 рентген,
не ушла от моей кровати,
начала разговор с науки.
"К большому сожалению,
ты должна меня понять,
вашу дочь по научной логике,
в виду её высокой радиации,
мы не сможем Вам отдать".
Моё сердце встрепенулось,
замерло с болью в горе,
язык давно онемевший
дал развязку в слове.
"Как это не можете отдать?
Это я Вам не отдам!
Вы хотите мою дочурку
забрать в свою науку.
Никогда! Я уже решила,
я рядом с мужем её похороню,
такая традиция у нашего села".
"Хорошо, моя дорогая!
Случай в жизни не простой.
Но не ты, а мы её похороним
специальным способом,
рядом с мужем под одной плитой.
Но ты пойми меня
и убеди в справедливости себя.
Могилу твоего мужа,
как народного героя,
должна величать одна табличка
с именем героя".
Принесли мне деревянную коробочку,
поставили передо мной на полочку.
Посмотрела со слезами я туда,
а в коробочке лежит она.
Дочь моя Наташа,
как живая, кровинка наша.
От от горя и печали,
пустив слезу обильную,
смотрела я на дочь свою
с жалостью и душевной болью.
"Здравствуй, моя родная!
Здравствуй и прощай!
Навеки вечные, прощай!
Радиация проклятая погубила нас.
Никогда я больше не увижу Вас".
Поцеловала я тельце в лобик
и зарыдала горько.
"Пожалуйста,
дорогая Ангелина Константиновна!
Положите дочь с мужем рядом
и скажите ему от меня.
Это твоя дочь Наташа!
Наташенька - крохотулька Ваша".
ОДИН БУКЕТ ЕМУ,
ВТОРОЙ - КЛАДУ Я ЕЙ.
На мраморной плите
нет надписи "Наташа".
Там только его золотая надпись
светится в красоте и в грации
чернобыльца героя -
спасшего мир земной
от смертельной радиации.
А дочь Наташа -
крохатулька наша,
лежит рядом с ним,
рядом со всеми чернобыльцами
красиво, величаво в ряд,
без таблички, без надгробия,
без имени, без наград.
Там только её душа.
Душу там -
с ним, таким родным,
и её родную -
похоронили рядом.
На аллею героев чернобыльцев
я прихожу одна
с двумя букетами цветов.
Один букет его, второй -
на уголок кладу я ей.
У могилы родной и дорогой
я одиноко постою,
одна наплачусь вдоволь,
поговорю с мужем, с дочуркой
о жизни своей одиноко-скучной.
Молча, одиноко посижу
на плите надгробной.
Вся в слезах, с горечью душевной
сама себе в укор скажу:
"Прости, родная! Прости!
Это я тебя, моя родная,
радиацией чернобыльской убила,
а ты, моя кровинка,
от смерти меня спасла.
Ты на себя, на свою печень
приняла радиации удар.
Прости, родная! Ещё раз прости!
Я Вас двоих любила".
.