Лаская упругие ягодицы, он не мог остановиться: эта фурия его пленяла, кружила голову. Сразу забывались все мотивы, что привели сюда, на эту постель. Главное она с ним, тихо постанывала, когда очередной поцелуй стал острым укусом, и этого достаточно. Возбуждение искрило в крови, превращая её в кипяток. Нежная бледная кожа под его губами очень быстро покраснела.
Гвен хотела протянуть подольше. Чтобы запомнить навсегда, каково это: быть с ним. Но знала, что ещё минута, и решимость больше не собрать по осколкам, она уже трещала от каждого касания горячих рук.
Она толкнула Хантера в грудь, и он упал на матрац, ловя её взгляд, как будто ждал объяснений. Пришлось быстро усыплять его бдительность, хитро улыбнувшись и припадая к нему в поцелуе.
Отвлекающем. Долгом. Посасывая язык и пытаясь кричать без слов: «Беги!».
Поздно. Он слишком увлёкся, изучая каждый уголок её рта. Делился с ней вкусом табака и имбиря, и это сочетание сегодня было горьким. В горле запершило, а сердце рвалось на части, раня острыми краями. Сейчас или никогда, потому что больше терпеть невозможно. Пальцы Гвен ушли назад, осторожно вытягивая из специального узкого кармашка в корсете тонкий изящный нож. Рукоять безукоризненно чётко легла в лаадонь, обжигая холодом.
Никаких вариантов. Это вопрос выживания, не больше. Ничего личного. Она просто хотела жить.
Не произносит вслух ни слова, всё также занимая жертву поцелуем, впитывая в себя его последние мгновения, словно наркоман слишком большую дозу, которую не вынести. Не глядя быть меткой так непросто, и только бешеный пульс Хантера дал ориентир.
Размах, и стальное лезвие вгрызлось в плоть, прямо под рёбра, резко прерывая тяжёлое дыхание.
— Что… — он смог лишь сдавленно прохрипеть, жмурясь от неожиданной, острой боли.
Лёгкие скрутило, воздух моментально пропал, оставляя Хантера в попытках хватать его ртом. Непроизвольно зажимать рану, нащупывая оставленный внутри себя нож. Даже удивиться не успел: мир рябил, стремительно уплывая в темноту.
— Прости, Хантер, — прошептала Гвен едва слышно, покидая очень быстро заливаемую кровью постель.
Глаза предательски защипало, когда увидела во всей красе дело своих рук: издающий предсмертные хрипы, стискивающий зубы, уже не способный на слова. Да и вряд ли он мог бы сказать что-то лучшее, чем назвать её тварью.
Именно таковой себя и ощущала. И надо бы забрать оружие, быть профи, но дрожь била так, что колени подгибались. Бездумно она отступала от кровати всё дальше, пятясь, как от чумы. Судорожно прижала ладонь ко рту, наконец, осознавая: сделала.
Победила.
И когда Хантер затих, перестав биться в судорогах и обмякнув, она больше не смогла выносить эту тошноту, сдавившую живот, отвращение к самой себе. И нарастающую подобно цунами волну боли, поднимающуюся от кончиков пальцев выше, выше — до самого сердца, трепыхнувшегося в последний раз и застывшего коркой льда.
Всхлипнув, Гвен метнулась к двери, подхватив по пути свой плащ. Бежать. Как можно дальше, чтобы не видеть, как раскинулось безжизненное тело, как красной жижей утекла из него жизнь.
И если раньше это приносило кайф, то от сделанного сейчас только воротило. Поздно. Ничего не изменишь.
Хантер Райт труп. Двадцать первый труп. Она уже не видела ступенек лестницы, по которой буквально выкатилась под проливной дождь, наплевав на капюшон. Почти не запомнила, как тыкала трясущимися пальцами в плохо отвечающий из-за влаги экран смартфона, набирая нужный номер.
— Девять-один-один, слушаю вас, — безэмоционально раздалось на том конце трубки.
— Литтл-драйв, восемнадцать. Квартира пять. Прошу, быстрей, ножевое ранение у мужчины, — протараторила она и тут же отключилась.
Спешно швырнула гаджет через дорогу в ближайшие кусты, с каким-то остервенением. Благо, это один из десятка аппаратиков «для дела».
Дождь, бесконечный, шумный, лил с неба непрерывным водопадом, словно сами небеса хотели смыть Гвен в канализацию. Именно так она и ощущала себя — проклятой. Ругалась последними словами, что избавилась от телефона и теперь не могла вызвать такси.
Когда уже начнёт соображать голова, обычно всегда предельно ясная?! Столько ляпов, словно это её первое дело!