— И давно ты на наркоте, кузина? — пробормотала Гвен, тщательно пряча заначку обратно.
С ума сойти. Лейтенант полиции Гонсалес не только мстительная мелкая тварь, да ещё и торчала на коксе. Может, он и причина её сдвига. Стало на секунду даже жаль Вирджинию, ровно пока не вспомнила, что она и причина всех её бед. Не будь этой рыжей наркоманки, Гвен так бы и продолжала жить спокойно, без всяких там Хантеров-убью-тебя-Райтов.
Пора убираться отсюда, пока не застукали. Уже выравнивая по привычной маниакальности корешки книг в шкафу, она услышала громкий, слишком знакомый хлопок где-то снаружи. Вздрогнула от неожиданности и едва не уронила всё снова. Но нет, не показалось. Второй хлопок заставил подлететь к окну и посмотреть на залитый солнцем двор поместья.
Дональд и двое мужчин в костюмах стояли и что-то живо обсуждали. Голоса не было слышно, но вот видно всё прекрасно. Как мистер Гонсалес принял из рук одного из гостей блеснувший сталью пистолет и умело взвёл курок. Как прицелился в одну из больших круглых мишеней на другом конце двора, легко подняв увесистое оружие. И как пуля уверенно прошила самый центр, красный кружочек, выбив щепки из дерева.
Новый хлопок, и зрители беззвучно для Гвен зааплодировали мастерству хозяина. Пистолет передан следующему стрелку, но она видела достаточно, чтобы понять: Хантер не лгал о своих предположениях. Дональд мог точно также вышибить мозги сыну, и никакой полумрак ему не помеха.
— Хреновы родственнички, — прошипев от раздражения, вызванного фактом, что приходилось признать правоту Хантера, Гвен унеслась из проклятого особняка как можно быстрей, забыв попрощаться с тётей.
Члены этого семейства стоили друг друга.
В комнате с красными стенами темно и тихо. Лишь глубокое, мерное дыхание со стороны кровати. Одеяло отброшено из-за духоты, и раскинувшая руки спящая девушка в тонкой белой майке и трусиках словно излучала невидимый свет. Золотистые прядки рассыпались по подушке, и только личико то и дело хмурилось, как будто ей снился кошмар.
Даже сейчас, перед самой смертью, она прекрасна — и глупо это не замечать. Такая естественная. И такая сука.
Чёрная тень приближалась к постели неслышно и осторожно. Сейчас его ход. И уже то, что забраться в дом Гвен через окно на кухне оказалось до смешного простым, должно было его смутить. Но Хантер был уверен в своей победе, а потому без малейшего сомнения резко подался вперед, зажимая рукой в кожаной перчатке рот жертвы и приставляя к горлу нож — её собственный, чудом провалявшийся неделю за мусорными баками в проулке.
Гвен дёрнулась, просыпаясь, и замешательства Хантеру хватило, чтобы сесть на её бёдра и прижать трепыхнувшуюся фигуру своим телом.
— Ну привет, солнышко, — пропел он, заметив вспыхнувшие в панике малахиты. — Давно не виделись, Миледи.
Едва придя в сознание, Гвен моментально оценила ситуацию.
Пришёл. Кожа покрылась мурашками от холода лезвия, а во мраке серые глаза Хантера показались чёрными угольками. Страх липкой волной скручивал нервы, пока она быстро продумывала все варианты выхода из западни. Не предполагала, что он явится за её шкуркой так быстро, надеялась отсрочить неизбежное возмездие.
Что ж, зря он думал, что способен так просто получить желаемое: не на ту напал.
Его позиция дала шанс, и Гвен смело им воспользовалась. Выпад, ударяя коленом в живот и одновременно со всей злости укусив зажимающую рот руку. Уже было почуявший запах лёгкой победы соперник прошипел какое-то ругательство, на секунду теряя контроль.
Этого вполне достаточно, крохотной заминки, нужной, чтобы унять боль — она не сомневалась, что Хантер ещё не оклемался от раны до конца и удар пришёлся как раз возле неё.
Чудесно. Выхватив из-под подушки с первого же дня после неудачного убийства припасенный пистолет, Гвен резко перевернула противника на лопатки и нависла сверху, приставляя к виску дуло. Нож отлетел куда-то на пол со звонким бряцанием об пол.
— Как здоровье, малыш? — с торжествующей улыбкой впитала она его шок. О да, он точно не был готов к такой степени профессионализма. Громким щелчком медленно взвела курок, чтобы он слышал, как близко дышала в затылок смерть. — Смотрю, пока ещё не в форме, чтобы тягаться на равных? Ах да, ты же у нас любитель сувениров и колючих слов… — наклонилась к нему поближе, к самому уху, тщательно скрывая, как сильно волновало пульсирующее под ней крепкое тело, источающее привычный еловый аромат. Поцокала в притворном сожалении, проходясь ногтем по его сведённой напряжением скуле: — Но я не твоя жертва.