Тотальное одиночество было обоюдной слабой точкой.
— А свалили на меня, — только и хмыкнула Гвен абсолютно беззлобно.
Говорить больше не хотелось, и она присоединилась к Хантеру, очищая доску от ниточек и заметок. Плечом к плечу, слегка соприкасаясь. Изредка морща нос, когда попадалась очередная фотография с трупом — такими, синюшными и мерзкими, она их никогда не видела. Эмоций они не вызывали, но вот так, собранные в кучу, навевали довольно мрачные мысли. Молчание не тяготило, и только когда Хантер уже потянулся к гвоздю, на котором висела вся конструкция, она перехватила его запястье:
— Подожди. Может ещё пригодится.
— Кстати да, нужно обмозговать, как мы поступим дальше, — согласился он и прислонился спиной к стене, складывая руки на груди: — Итак, у нас есть мисс Вирджиния Гонсалес, девушка, находящаяся под прикрытием полиции, звания и денег отца.
— А ещё она наркоманка, — добавила Гвен, подхватывая нить, и брови Хантера удивлённо поползли вверх:
— Серьёзно? Есть доказательства? — такого очевидного шанса он не ждал. Как и столь элементарного исхода.
— Нашла у неё порошок в спальне, когда зашла проверить ноутбук, — честно рассказала Гвен, испытывая непередаваемое, искрящее удовлетворение от того, что можно не лукавить: — Не знаю, как давно она сидит, но…
— Тогда я без проблем найду её дилера, который может дать анонимное интервью, закопав Вирджинию в дерьмо по самую макушку, — хищно оскалился Хантер, почуяв азарт новой охоты. Дрожью по нервам, пульсацией под кожей. Как же всё-таки долго он уже ждал жертву, столько времени не давал себе волю. В груди застучало чаще, мысли мелькали калейдоскопом, вариант за вариантом: — Я знаю каждого местного барыгу лет с десяти.
Он не стал уточнять, что именно с такого возраста мамочка посылала его за дозой. Но связи в трущобах у него были внушительные, тот же одноклассник, владеющий баром, вполне способен пробить, как часто и где видели рыжую суку, и у кого она покупала кокс.
Гвен нахмурилась и села на старенький стул, отчаянно скрипнувший ножками. Блеск в глазах Хантера её сильно встревожил. Потому как она знала, что протяни сейчас руку к ящику — и вытащишь его чудовищную коллекцию. Охотник собирался действовать проверенными методами, старыми схемами, и всё бы ничего, если бы статья не была частью ритуала. Нет, идея обнародовать истинное лицо кузины ей понравилась, это достаточное наказание.
Вот только убивать девушку, да ещё и родственницу, хоть и окончательно свихнувшуюся из-за наркотиков — ужасно. Да и нет особого повода, что немаловажно. Всем свойственно ошибаться.
— Нет, Хантер, — наконец, обдумав предложение, Гвен деловито сложила ногу на ногу. — Я считаю, что Вирджиния не заслуживает смерти. Ей просто кокс в башку ударил, когда она решалась на подобное. Так что оставь свои традиции, мы будем действовать иначе, — твёрдо обозначила она свою позицию, не собираясь уступать. План уже зрел в голове, осталось додумать детали.
— И почему это я должен тебя слушать? — ощетинился Хантер этому протесту. Решимость в малахитовых глазах горела нешуточная, но ему нужна помощница, а не препятствие на пути к цели. — Сучку можно просто притащить за хвост в лесок потемней, да заставить отменить все эти дурацкие заказы. А потом закопать вместе с её самомнением, — несомненно, он так бы и поступил. Жажда крови уже давно туманила рассудок. И раз не выходило добраться до своего главного врага, то это отличный вариант. Он мечтательно улыбнулся: — Представляю, какое лицо будет у старика Дональда, когда он найдёт кости дочурки…
— Именно, Хантер! В тебе сейчас не мозги говорят, а желание отомстить за отца! Я сказала, что не позволю этого сделать. Точка. Или хочешь ещё один раунд? — она метнула на него взбешённый взгляд, выискивая в ситуации альтернативу.
Нет, снова начинать эту песню не хотелось совсем: и без того следующую половину дня придётся провести, собирая осколки в разгромленном доме. Новый виток пререканий, который мог привести к довольно печальным для обоих последствиям, допускать нельзя.
— Я хочу, чтобы эта гнилая семейка захлебнулась в крови, и я этого добьюсь так или иначе, — решительно заявил Хантер, не собираясь отступать от цели.
Снять рыжие скальпы со всех Гонсалесов — что может быть приятней? Перед глазами снова встало, как два месяца назад он ездил проведать отца. И встретил его ещё более исхудавшим, болезненно серым в отсутствие солнца. Вновь избитым, почти неузнаваемым. Злость бурлила внутри, требуя выхода, возмездия. Кулаки сжались до хруста, и зверь нетерпеливо начал бесноваться в преддверии вспышки агрессии.