Внезапно вполне обычная ситуация начала казаться кадром из фильма ужасов. Особенно когда двигатель лишь щёлкнул и не отозвался на провернувшийся ключ.
— Дерьмо…
Сказать что-либо ещё Вирджиния не успела. Откуда-то сзади послышался лёгкий шорох, и крепкая рука в кожаной перчатке зажала рот, а возле горла невероятно остро почувствовался холод стального лезвия. Попытка дёрнуться к поясу с пистолетом успеха не принесла: нож прижался к коже тесней, оставляя тонкую красную полоску. Крохотная алая капля скатилась к воротнику рубашки.
Всхлипнув, Вирджиния обезоружено подняла открытые ладони. Всё, что ей осталось — это в ужасе распахнутыми глазами смотреть прямо перед собой. В робкой надежде на помилование она замычала, слегка качнув головой. Хватка на секунду ослабла, позволяя ей говорить, но ни на мгновение не опуская нож.
— Я всё отменила! — истончавшим от ледяного страха в венах голосом запищала Вирджиния, отчаянно цепляясь за жизнь. — Всё отменила, честное слово! Прошу, не надо!
Казалось, это помогло. Потому как объятия чёрной смерти растворились, и, ощутив, что давления больше нет, она буквально вывалилась из машины, неудачно подвернув ногу. Мысли путались от паники, пальцы выхватили оружие, но когда она распахнула заднюю дверь «БМВ», сиденье оказалось пустым.
— Чёрт! — простонав от боли в лодыжке, она торопливо поковыляла обратно в участок, не убирая пистолет.
На лбу проступила испарина, а во рту пересохло, когда подумалось, что придётся объяснять коллегам причину нападения Леди. Или это была не она? Уж слишком сильная, не женская рука…
Сзади гулко раздались шаги, заставившие Вирджинию резко обернуться, вновь вскидывая ствол и щелчком снимая его с предохранителя.
Никого. Только темнота и легкое дуновение ветра, защекотавшее влажную от волнения кожу. Сердце билось в рёбра, учащая в панике нарастающий пульс. Где-то совсем рядом мелькнула чёрная тень, и сразу за ней вторая, тут же исчезая в ночи.
Господи боже. Их двое.
— Покажись! — уже беспорядочно крутилась лейтенант из стороны в сторону, надеясь поймать призраков на мушку. Но они словно не были из плоти и крови, а может просто настолько сроднились с тьмой, что она укрывала их своим одеялом, подобно заботливой матери. — Именем, вашу мать, закона Соединенных штатов: хватит! — завизжала Вирджиния, срываясь на крик: нервы лопались, как перетянутые струны.
На это заявление позади раздался тихий женский смешок, снова вынуждая обернуться. Ноги уже дрожали в желании бежать, и если бы не ноющая лодыжка и высокий каблук — её бы давно и след простыл. По щекам покатились слёзы отчаяния, когда поняла, что она в ловушке. Тело бросало из жара в холод, а вены горели в требовании их успокоить.
Едва не начав тупо палить вокруг себя, Вирджиния почувствовала, как сильно дрожали колени. Ей крышка. Определённо. Зубы стучали, даже крик выдавить не удалось, когда из темноты под ноги с шуршанием скользнуло что-то непонятное.
Быстро нагнувшись, Вирджиния подобрала предмет, оказавшийся ещё пахнущей типографской краской газетой. Прислушиваясь, она несколько минут стояла, практически подпрыгивая от охватываемого ужаса. Однако больше ни звуков, ни теней-призраков не было.
Тишина. Так и не убрав пистолет, она потащилась обратно в машину, прихрамывая и чертыхаясь про себя. Оказавшись в салоне, первым делом проверила заднее сиденье: на этот раз чисто. Для верности щёлкнув замком и забаррикадировавшись внутри «БМВ», пыталась успокоиться, но получалось слабо. Глубоко вдохнула и развернула не просто свежий — датируемый завтрашним днём выпуск «Раутвилль таймс». На первой же полосе значилось:
«Полиция города сидит на наркотиках: народ не слеп, лейтенант Гонсалес».
Гвен доводилось просыпаться по-разному. От будильника и по своей воле, от плача сводной сестры и криков мачехи. Даже от нависшей угрозы жизни пару дней назад. Но вот парадокс: от далёкого мирного бряканья посуды где-то на кухне она открыла глаза впервые.
Звуки были непривычны и несколько испугали, пока не удалось вспомнить, с кем она заснула. Поморщившись, резко села на кровати и с сомнением окинула взглядом свою комнату. Разбросанная в спешке одежда, мужские джинсы и толстовка. Игра с Вирджинией вчера так сильно позабавила, что по неясной причине закончилась в спальне. Оказалось, что команда из Леди и Охотника довольно неплохая…
По крайней мере, такая мысль мелькнула у Гвен, тут же прерываясь приглушенными ругательствами и звоном с первого этажа. Какого чёрта Хантер вообще там делает?