— Игорь, — представился герой, протягивая Наташе руку.
Рука была сильная и жесткая, с шершавыми мозолями на ладонях. Девушке это понравилось. Хотелось так стоять долго, чувствуя свою слабость и его силу. Но, устыдившись своего желания, она потянула свою руку из такого неожиданно приятного убежища. Тогда Игорь привлек ее к себе и обнял за талию. Она попыталась освободиться, но ей не удалось даже пошевелиться. Она не испытывала боли. Напротив, волна неведомого раньше наслаждения захлестнула ее.
— Как вы смеете, сейчас же отпустите меня, — краснея, прошептала она.
— Но ведь вам, Наташа, это нравится. Да? Почему же я не могу посметь доставить удовольствие вам и себе? — спросил Игорь. Оттого, что он опять угадал ее состояние, Наташе стало стыдно и волнующе-радостно. Вот и опять она не сумела рассердиться на него. Только рассмеялась.
— Теперь вы смеетесь, а ведь ситуация такова, что я должен получить не одну пощечину, а целую дюжину.
Погода между тем становилась все хуже. Ветер усиливался, на горизонте появились первые облака.
— Сергей, убери парус! — крикнул Игорь.
Наташа удивилась, что, разговаривая с ней, он, оказывается, думал и о яхте.
— А я ведь правильно определил цвет ваших глаз. Они у вас на самом деле голубые, как небо. Знаете, Наташа, это мой любимый цвет. Осталось только выяснить, правильно ли я назвал ваши губы нежными.
Сейчас он поцелует ее. Девушка закрыла глаза и ждала с бешено колотящимся сердцем первого в ее жизни поцелуя.
— О Господи, Сергей! — вдруг раздался крик Светланы, и Наташа почувствовала, что ее никто не держит. Она словно очнулась от завораживающего сна. Белый парус убегал все дальше от берега, а Игорь плыл за ним вдогонку. Через несколько минут его голова была уже едва видна среди волн.
Солнце неожиданно скрылось, облака сменились тучами, и небо озарилось первой вспышкой молнии.
— Что случилось? — стараясь не смотреть на небо, спросила Наташа.
Светлана рассказала ей, что Сергей собирался убрать парус, но порыв ветра вырвал его из рук. Сергей упал в воду. Яхта же, подхваченная ветром, понеслась к середине реки.
— Хорошо еще, что я не потерял сознание, когда ударился о борт, — прибавил Сергей. — Такого бестолкового ученика, как я, у Игоря, наверное, еще никогда не было. Впрочем, каков инструктор, таков и ученик, — проворчал он.
— А с Игорем ничего не случится? — смущаясь, спросила Наташа.
— Нет, для него это пустяки. Смотрите сами.
Увидеть что-либо было уже невозможно. Парус исчез за стеной дождя.
Никогда в жизни Наташа еще так не волновалась. Она даже обиделась на Светлану и Сергея за то, что они как ни в чем не бывало продолжали разговор. А ведь Игорь в опасности!
— Представляю, как беспокоится сейчас ваш муж: где-то вас застала гроза? — с вежливым сочувствием произнес Сергей.
— Нет, за меня некому беспокоиться, — ответила Светлана. — Кроме мамы.
Они посмотрели друг на друга. Обоим был понятен смысл сказанного: он спросил, свободна ли она, и она ответила ему, что свободна.
Сергей рассказал, что работает архитектором в одном из проектных институтов. С Игорем он познакомился недавно, когда увлекся яхтами.
Дождь стал понемногу стихать, гроза уходила за реку. Наконец появилась яхта. Она подплыла к берегу, на борту стоял Игорь.
— Вы переживали за меня, Наташа? — крикнул он.
Среди вспышек молнии и грохота грома он еще больше походил на мифического героя. Прометея, похитившего огонь у богов, не испугавшегося их гнева. Он точным, отработанным движением убрал парус и пришвартовал яхту.
— Надеюсь, Сергей в состоянии проводить девушек домой, пока они не схватили простуду, — сказал Игорь, отдавая другу его одежду. — А мне нужно отвести яхту на базу. Милые девушки, я очень хочу видеть вас на своем вечере в следующую субботу. Сергей вам все объяснит. До встречи!
Всю дорогу Наташа молчала, думая об Игоре. Ей не терпелось спросить у Сергея, о каком вечере он говорил. Но Сергей и Светлана так увлеченно разговаривали, что ей не хотелось их перебивать. Наконец такси остановилось у общежития. Сергей вышел из машины, помог выйти девушкам.
— Позвони мне как-нибудь, ладно? Лучше завтра, — сказал он, выдернув из блокнота листок и записав на нем номер своего телефона.
— Может быть, позвоню, если найду время, — в тон ему ответила девушка.
— Сергей, а что за вечер будет в субботу? — все-таки осмелилась спросить Наташа.
— Ты хочешь пойти? — молодой человек не старался скрыть недовольства. — Это, конечно, твое дело. Если хочешь… Он имел в виду творческий вечер поэта Белокрылова, то есть его, Игоря, вечер, который состоится в субботу в шесть в ЦДЛ, в Доме литераторов. Он не успел представиться, а я не хотел это делать за него. Но, видимо, придется. Игорь пишет неплохие стихи и рассказы. Почему я говорю неплохие? Отличные. На его вечере должно быть интересно. Будут многие знаменитости. Но я не советую тебе, Наташа, туда идти. Ты очень хорошая девушка, и я бы не хотел…
Он оборвал фразу, сел в такси и захлопнул дверцу.
Девушки жили в студенческом общежитии уже четыре года — с тех пор, как приехали в Москву и поступили в институт. Ровно столько же они дружили. Всех удивляла эта дружба, такими разными они были. Кудрявая, черноволосая и черноглазая, общительная хохотушка Светлана, уже успевшая побывать замужем и родить ребенка, и всегда серьезная, замкнутая и рассудительная блондинка Наташа, которую ко второму году учебы однокурсники единогласно признали синим чулком.
— Ну что, ангел мой, иди, осваивай немецкое произношение.
На прощанье Светлана чмокнула подругу в щеку, когда они вышли из лифта на своем этаже.
— Опять ты смеешься надо мной! А Сергей, по-моему, очень приятный парень.
— С чего это ты заговорила о парнях? Не Игорь ли так на тебя повлиял? Ты же мужчин никогда не замечала, как ни старались они завоевать твое сердце.
— Да ладно тебе!
— Ах, как ты мило смущаешься, дорогой мой синий чулочек!
Наташа жила одна. Это правило — выделять отличникам отдельные комнаты — ввели в институте недавно, и Наташу оно очень радовало: никто не мешал ей заниматься. Комната больше напоминала рабочий кабинет. Письменный стол у окна поставлен так, чтобы свет падал, как учили в школе — слева, рядом стул. На стене — полки с книгами на немецком языке и учебниками. Вместо картинок, которыми девушки любят украшать стены, — повсюду развешаны тетрадные листы с выписками из учебников немецкого языка. В углу, около встроенного шкафа, где сиротливо стояли тарелка, чашка и маленькая кастрюлька, приткнулся обеденный стол, на котором вместо вкусных блюд обычно размещались книги. К одной из стен жалась аккуратно застеленная кровать.
Девушке нравилась ее комната. В ней ничто не отвлекало, не мешало сосредоточиться на учебе. И сейчас Наташа торопилась поскорее сесть за письменный стол и открыть учебник. Тогда сразу пройдут все волнения, она забудет то, что произошло на пляже, что повергло ее в это странное, не свойственное ей состояние.
Но что случилось? Вот уже полчаса она читает одну и ту же строку текста и никак не может понять ее смысла. Опять и опять она восстанавливает в памяти события сегодняшнего дня, вспоминает малейшие подробности, старается разобраться в своих ощущениях.
«Почему мне было приятно, когда он обнял меня? Почему мне даже хотелось этого? Почему я огорчилась, когда он не успел меня поцеловать? — думала Наташа. — Ведь раньше у меня никогда не возникало такого. И я никогда не понимала девушек, для которых мужчины важнее учебы». На одной из студенческих вечеринок, куда ее затащила Светлана, она дала однокурснику согласие на танец. Он прижал ее к себе, и ей было неудобно и даже немного больно. Он тяжело дышал и шептал на ухо какие-то слова, но ей было противно, она почти оттолкнула его от себя и сразу ушла домой. После этого она никогда не посещала ни вечеринок, ни дискотек. Для нее они были скучны и неприятны. А еще жаль тратить на это время.