Он тоже улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо, вынуждая посмотреть на себя.
— Обожаю твои скучные классические подарки, Черемуха, — заверил он ее. — Лучше я обычно и сам не могу придумать.
— А я обожаю твои сюрпризы! — ответила Лена. — И уже сгораю от любопытства. Кстати, чего мы ждем? Или сюрприз не для меня одной?
— Угадала, — подтвердил Дима и посмотрел на верх лестницы, ища взглядом детей. Кирилл обещал забрать Аришку из садика, чтобы Лена не тратила сегодня на это лишнее время, и они уже должны были появиться. Однако по лестнице спускались только незнакомые люди, и даже веселого верещания неугомонной дочери не было слышно. Дима глянул на часы и качнул головой. — Странно, — заметил он: опоздания сыну были несвойственны, — сейчас наберу Кирюху…
— Не надо, — неожиданно рассмеялась Лена и потянула его за рукав, показывая в другую сторону. — Вон они, наши потеряшки. Пойдем встречать.
И действительно, по аллее на электросамокате ехал Кирилл, а впереди него стояла, держась за руль, восторженная Аришка. Она давно мечтала прокатиться с ветерком на этом чуде техники, но Кирилл запрещал, считая такое развлечение для нее опасным. Очевидно, сегодня произошло нечто из ряда вон выходящее, если он передумал.
— Папка! — с совершенно братовой интонацией бросилась Аришка в отцовские объятия, едва самокат притормозил. Дима подхватил ее на руки и подбросил в воздух, выражая и свою радость от встречи. Лена, заглядевшись на них, заулыбалась тепло и растроганно.
Дочь у них родилась копией папы: не только внешностью, но и совершенно бесшабашным характером, — но тем сильнее Лена ее любила, всегда с особым удовольствием заглядывая в темные любопытные глазищи и раз за разом ловя в дочкиных повадках Димкины привычки. Аришка росла настоящей Корниловой, и ее любили абсолютно все, кто знал.
Но и к Кириллу Лена испытывала ничуть не менее нежные чувства. Шесть лет назад она назвалась его матерью, и ни разу об этом не пожалела. Он был чудесным сыном, и Лена гордилась не столько его успехами, сколько тем, что сумела завоевать его уважение и любовь. И сейчас она перевела взгляд на сына ровно с той же доброй материнской улыбкой, с которой только что смотрела на дочь.
— Не успевал за Аришкой, вот и взял, — неопределенно объяснил Кирилл свое появление на электросамокате. — А они гуляли как раз, и она увидела меня на нем…
— Надо было позвонить, я бы сама ее забрала, — проговорила Лена. — Мы не знали, что у тебя сегодня дела.
Кирилл передернул плечами. Он уже вымахал ростом с отца и, кажется, не собирался на этом останавливаться. Аришка не доставала ему даже до пояса и всегда смешно задирала темноволосую голову, чтобы посмотреть на брата. А Кирилл присаживался на корточки, чтобы во время разговора оказаться с ней на одном уровне.
Удивительное у них все-таки было взаимопонимание и взаимообожание.
— Я обещал забрать, мам, значит, должен был это сделать, — возразил Кирилл в вечной своей серьезности и ответственности, в которых Лена вопреки всем исследованиям о генах узнавала себя. — К тому же сегодня ваша годовщина: имеете право отдохнуть от нас и заняться только собой.
А вот это уже было истинно отцовское, и Лена, рассмеявшись, взъерошила его и без того растрепанные волосы.
— Это наш семейный праздник, Кир — напомнила она. — И без тебя сегодня нечего было бы праздновать.
Он снова по-отцовски усмехнулся и подошел к Диме поздороваться. Аришка между тем с восторгом рассказывала о своей поездке на электросамокате и требовала от отца подарить ей такой же на день рождения. Дима слушал с улыбкой, а сам явно судорожно придумывал, как отказать неугомонной дочери в столь опасном подарке: на Аришке и так все пять лет не успевали заживать синяки и ссадины. Пацанка!
— Только после того, как ты согласишься надеть шлем и защиту на руки и ноги, — наконец заявил он, отлично зная, с каким отвращением дочь относилась к подобным вещам, считая, что они выставляют ее трусихой. — И никак иначе! — добавил он, увидев, как Аришка наморщила носик и свела брови домиком.
— Кирюша без шлема ездит! — резонно заметила дочь и осмотрела брата с ног до головы, словно ища подтверждения своим словам. Шлема на Кирилле действительно не было. — И без защиты! Я должна, как он!
Слово «должна» означало, что никакие доводы дочь принимать не собирается, и она тут же это продемонстрировала, немедленно отпарировав отцовские слова о том, что Кирилл уже взрослый, что он мальчик, а она девочка и что он очень торопился и именно поэтому не подумал о безопасности.