Димка не относился ни к тем, ни к другим, но Лена не стала ждать, когда он осознает, что она имеет в виду. Неожиданно слишком горячо захотелось прижаться к нему — всем телом к его сильному телу — и ощутить, как под этой защитой отступают все страхи и все сомнения. Димка как никто умел их отваживать. И Лена не справилась со своим желанием.
— Дим… — выдохнула она и сжала руки в охватившем волнении. — Обещай не смеяться…
Он пожал плечами, не зная, что еще от нее ждать.
— Давай, Черемуха, выкладывай, и можешь дать мне по лбу, если я вдруг рассмеюсь, — предложил он, но Лена покачала головой.
— Я не хочу по лбу, Дим, я хочу… В общем, обними меня, пожалуйста… Я… Мне правда нужно…
Как будто он мог ей отказать! Попроси Ленка голой задницей сесть на работающий двигатель, он и это бы выполнил. И не собирался позволять ей мучиться.
— Дурочка, — растроганно выдохнул он, привлекая ее к себе и сводя на ее спине руки. Ленка тоже немедля обхватила его за пояс и прижалась к груди. — Чего оправдываешься? Можно подумать, я когда-то открещивался от объятий красивой девчонки!
Ленка чуть нервно хихикнула и небольно ткнула его в бок, однако следом снова судорожно стиснула у него на талии руки и задышала глубоко и немного неровно. Прямо Диме в шею, удачно промахнувшись мимо воротника футболки и не оставив Диме совсем никакой защиты. А тело и не думало соответствовать его разбитной непосредственности.
— Я так устала, Дим, — вдруг пожаловалась Ленка и, кажется, прикрыла глаза: во всяком случае, он ощутил кожей движение ее ресниц. В паху заныло, предупреждая о готовности. Вот же Черемуха-чертовка! Устала она, ага! — Видеть в окружающих тебя людях врагов и искать в каждом их слове подвох — это так невыносимо! И поделиться не с кем! Я бы сорвалась, честное слово, рано или поздно, если бы мы с тобой не помирились. Ты извини, пожалуйста, что я вот так вот свалила на тебя свои проблемы…
Нет, это уже переходило всякие границы! И если с неуместными Ленкиными извинениями еще можно было что-то сделать, то совладать с собственной реакцией на ее близость не представлялось никакой возможности. А та становилась все более очевидной.
— Лен, — чуть придушенно проговорил Дима, аккуратно пристраивая ее к боку, чтобы извиняться и оправдываться не пришлось уже ему, — давай забьем на это твое расследование хотя бы сегодня и пойдем развлекаться, свалив из сервиса прямо посреди рабочего дня. Уверен, ты еще никогда не позволяла себе такого беспредела.
— Развлекаться? — растерянно пробормотала она, подтверждая его предположение о хорошей девочке Лене.
— Именно, — кивнул Дима, пока она не опомнилась и не нашла повод отказаться. — Можем в кино сходить или в ЦПКиО нервы на новых аттракционах пощекотать. Кирюха до них еще не дорос, а я давно облизываюсь, да как-то скучно без хорошей компании.
Лена хмыкнула, чувствуя, как от его спокойного уверенного голоса ком в груди размягчается и перестает перекрывать кислород. Все-таки в успокоении Димке не было равных. И вроде бы ничего особенного не делал, но всегда именно то, что было необходимо Лене.
Стоило ли удивляться, что однажды она в него влюбилась?
— Представляю, что там за аттракционы, Корнилов, — чуть вызывающе заявила она. — Ты известный экстремальщик, тебе чем страшнее, тем лучше. А мне вполне достаточно детского паровозика.
Дима усмехнулся и снова растрепал ей волосы, отвлекая от трудных мыслей.
— Брось, Черемуха, мне ли не знать, что ты ничего не боишься? Еще оттаскивать тебя буду от очередных «Американских горок», тебе же только распробовать надо.
Лена закусила губу, пряча улыбку, и едва заметно погладила Диму по плечу. Все-таки он отлично ее узнал за тот месяц, что у них был. И почему-то ничего не забыл.
В груди замерло в сладком предчувствии.
— Ты просто колдун какой-то, Корнилов: от тебя ничего не скроешь, — скрывая и неуместную радость, проговорила она. Димка хмыкнул, соглашаясь с ее определением, и как будто чуть отодвинулся.
— Значит, в ЦПКиО? — заключил он. — Отличный выбор, Елена Владимировна! Не будешь против, если мы и Кирюху с собой захватим?
Дурашливый тон появился сам собой — в довесок к отличному настроению, которое не посещало Диму, пожалуй, со дня смерти матери. Но он никак не ожидал, что в ответ Ленка неожиданно охнет и высвободится из его объятий.
— Дим, прости, — расстроенно проговорила она, — сегодня никак не получится. Я забыла совсем, что у меня встреча в два часа.