Он встал со стула и, подойдя к Ленке сзади, сжал ее плечи. Наклонился к самому ее уху, почти коснувшись щекой ее виска, и искушающе произнес:
— А хочешь, я мокну тебя головой в унитаз, а, Черёма?
Она предсказуемо подпрыгнула и вырвалась из его рук.
— Димка!
Щеки ее горели праведным огнем, а глаза метали молнии, но это нравилось Диме куда больше, чем бессмысленное Черемухино самобичевание. Вот уж не думал он, когда мечтал, чтобы она наконец узнала правду, что придется раскаиваться в этом желании.
— Что? — хмыкнул он и запустил руки в волосы, портя прилизанный охраничий вид и ненадолго возвращаясь в юность. — Я никогда не был хорошим мальчиком вроде Перепелкина! И меньше всего думал о твоих чувствах, когда решил на тебя поспорить! И поспорил, Ленка, помнишь? А репутация — вещь такая: что наработаешь, так тебя потом люди и будут судить. Так чего ты теперь из меня мученика делаешь? Все, что я сейчас имею, я имею исключительно по собственной вине или собственной инициативе! И если ты думаешь, что все было бы иначе, если бы ты тогда не поверила Жнецу, то не было бы, Лен! В моем распоряжении имелось двенадцать лет, чтобы научиться жить по-другому, но горбатого могила исправит. Если не веришь, пойдем спросим у Кирюхи. Он с удовольствием выложит тебе все отцовские грешки.
Лена с трудом удержалась от усмешки из-за того, сколь сильно Димка ошибался в отношении сына. Позавчерашний их разговор после мастер-класса был ярким тому подтверждением. Может, он и не во всем был согласен с отцом, но восхищался им вне всякого сомнения.
И Лена, что показательно, тоже восхищалась.
— Перепелкин никогда не был «хорошим мальчиком», — сама не зная зачем сообщила она. Но сердце колотилось слишком сильно даже после шутливой Димкиной близости, и надо было найти какую-то нейтральную тему, чтобы вернуть его в чувство. — Он абсолютно эгоистичный тип, который ради достижения своей цели откажется от любых принципов. Я знаю, о чем говорю: я с ним все старшие классы за одной партой сидела. А сейчас он уже глава какого-то там департамента: мне мама говорила, и попасть к нему на прием сложнее, чем в Кремль. Так что репутация — она вещь весьма ненадежная. И я не склонна ей верить, особенно после твоих рассказов о моих сотрудниках.
Дима закатил глаза. Так вот для чего она затеяла весь этот спектакль с раскаянием! А он опять попался!
— Хитрюга ты, Черемных! Ничем тебя не проймешь!
О, вот в этом он катастрофически заблуждался. Пронять ее было слишком легко. Во всяком случае, ему.
— Ладно, говори, что ты там хочешь узнать про Гришку? — между тем продолжал Димка, все-таки раскусив ее хитрость. — Или не только про него?
Лена улыбнулась, как Багира в мультфильме про Маугли. Разумеется, она хотела знать все и про всех. А больше всего про тех, кого ей позавчера назвал Кирилл. Жалко, что нельзя сослаться на него в разговоре с Димкой: так все было бы куда проще.
— Давайте только здесь расстанемся, — попросил Кирилл, когда они вышли из кафе. — Чтобы папа не видел нас вместе.
Лена нахмурилась, не понимая.
— А почему ты не хочешь, чтобы он знал о нашей с тобой дружбе? — прямо спросила она. — Он будет против?
Кирилл покачал головой и поморщился.
— Наоборот, — недовольно признался он. — Только он потом покоя ни мне, ни вам не даст. Все время будет с нами напрашиваться. А вы не представляете себе, каким невыносимым он становится, когда включает «заботливого папашу».
— Серьезно? — изумилась Лена. На Димку Корнилова это совсем не походило.
— Еще как серьезно, — вздохнул Кирилл. — Там ни секунды покоя. Шапку надень, чтобы не продуло. Не гладь собаку: вдруг она бешеная? Не ешь много сладкого: попа слипнется. То есть он, конечно, не всегда таким был, и вообще мы с ним отличная команда, — тут же принялся оправдывать отца он. — Но после смерти бабули его частенько переклинивает. А с вами — легко и свободно. Вы меня не дергаете, не учите, не следите за мной. Общаетесь, как со взрослым. Я… отдыхаю с вами, понимаете, Елена Владимировна? Имею я право немного отдохнуть?
— Разумеется, имеешь, — согласилась Лена и тоже повела плечами. — Я просто не предполагала… Знаешь, я помню Димку совсем другим. Беспечным, бесшабашным, думать не думающим ни о каких последствиях. Вот однажды мы вместе в школу шли, а дорогу после сильного дождя залило до самых бортиков, и не перейти никак. А у нас контрольная годовая, на которую опаздывать ни в коем случае нельзя. Я в отчаянии, а Димка поднял меня на руки и перенес на другую сторону. И плевать ему было и на промоченные ноги, и на мои упреки в легкомысленности, и на пропущенную контрольную…