А сейчас на первый план выходил опыт, заставляющий думать, прикидывать, рассчитывать, сомневаться. Или же просто не было чувств. И от этого становилось совсем уже горько.
Наверное, ей станет проще, когда она завершит свое дело, вернется в Москву и не будет почти каждый день видеть Димку. Теперь, когда она все про него знала, былая ненависть больше не станет постоянно о нем напоминать, и, быть может, Лену все же отпустит. Если она сама сумеет отпустить. И не будет вздыхать при виде каждого цветущего дерева черемухи. Не будет вспоминать о сильных руках возле каждой разлившейся лужи. Не будет мысленно представлять темные ироничные глаза при первых звуках вальса. Не будет думать о том, что оба раза все сама испортила и третьего шанса уже не появится. А она так и не узнала…
Лена резко остановилась, едва повернув к своему сервису. В «Автовладе» горел свет, и она нахмурилась, соображая, была ли тому причина. Кажется, Милосердов не планировал задерживаться на ночь: с тех пор как Лена вытеснила его из отцовского кабинета, он и свою каморку практически не посещал, покидая сервис ровно в девять вместе с окончанием его работы. Охранник обходил помещения, чтобы убедиться, что внутрь не пробрались злоумышленники? Тогда вскоре свет должен был погаснуть, но Лена подождала пять минут, десять, а свет продолжал гореть.
Ничего не понимая, она подошла ближе. Сердце заколотилось в тревожном предчувствии. Неужели это именно то, что она столько времени безуспешно старалась вычислить? И именно сейчас ей откроется наконец эта проклятая тайна, не дававшая покоя и вымотавшая все нервы? Это было бы лучшим из всего, что Лена могла придумать. Увидеть все собственными глазами и уже не сомневаться и не бояться, что не справится и не сумеет защитить отца! И отвести беду от идеалиста Димки и его горемычного сына! И…
Словно под каким-то гипнозом она перешла дорогу и очутилась возле дверей «Автовлада». Тряхнула головой, заставляя себя вернуться в реальность, и приложила магнитную карту к датчику сигнализации. Однако та не сработала, вынудив Лену повторить свою попытку еще два раза и только после этого понять, что сигнализация отключена. Что ж, этого, наверное, следовало ожидать, как и того, что замок в двери оказался открыт. Лена поглубже вздохнула, успокаивая стук разошедшегося в волнении сердца, потом очень осторожно приоткрыла дверь и неслышно скользнула внутрь.
Сделала пару шагов и замерла, прислушиваясь. Из ремонтного зала доносились приглушенные голоса, и, хоть Лена не могла разобрать ни слов, ни того, кому голоса принадлежат, сердитые интонации угадывались безошибочно. Вряд ли это были воры, решившие угнать из сервиса дорогую тачку, тем более что именно сегодня в «Автовладе» не намечалось богатых клиентов, да и воры не позволили бы себе так долго возиться под носом у полицейского управления. Значит, Лена все угадала верно, и еще несколько шагов позволят ей убедиться в своей правоте. Только бы не запнуться ни обо что и не выдать себя громким звуком. Тут даже в груди грохотало так, что хотелось зажать ее, пока чужаки не услышали. Но угомонить сердце не было никакой возможности. Оставалось только полагаться на удачу.
Еще один глубокий вдох — и Лена аккуратно двинулась вперед. Шаг, второй… Голоса становились ближе, перекрываемые каким-то треском и стуком по металлу. Что же там происходит? И кто, кто все-таки орудует в отцовском сервисе, ничуть не боясь разоблачения, уверенный в собственной безнаказанности? Но Лена сломает эту уверенность и обрубит безнаказанность. Осталось всего ничего до входа в ремонтный зал. Только заглянуть в приоткрытую дверь…
Она не слышала шагов и не почувствовала опасность. Но в спину что-то ударило с такой силой, что жгучая боль в секунду заполнила все тело, и дыхание прервалось, и ноги подогнулись. На какое-то мгновение леденящий ужас сковал все члены — и следом Лена упала в бесчувственную темноту…
Глава 19
У Кира сегодня был последний учебный день, но по дороге от школы к сервису Дима думал не об этом. По-хорошему говоря, он вообще ни о чем не думал, только боролся с бессмысленным, но совершенно адским нежеланием идти на работу. Такого с ним еще не случалось. Не сказать, чтобы Дима до писка любил водить буровую установку или греть стул на входе в охраняемый объект, но зубами при мысли о неотвратимости нового трудового дня не скрипел. Даже когда шел с абсолютной уверенностью, что будет уволен, в душе колыхался какой-то азарт и желание испытать судьбу.